– Леди Риден. – Девушка гибко склонилась в не особенно глубоком реверансе, приветствуя соседку. Даже, пожалуй, оскорбительно низком по отношению к невесте наследника. И раздражающе изящном, говорящем не о многочасовых тренировках, а о врожденном умении. «Мой род гораздо более древний, чем твой, – говорило это движение, – более высокородный. И в отличие от некоторых несдержанных персон, мы умеем оскорблять и унижать одним движением, не прибегая к взглядам и словам».
– Майл'эйри Эйден, – высокомерно кивнула леди Риден, сглотнув ядовитую слюну, – очень приятно.
Судя по ее лицу, не особенно.
«Собственница, – припечатала Лина мысленно, – причем махровая. Даже внимание, направленное на кого-то другого, воспринимает как покушение на свои неотъемлемые права».
Обмен беззвучными любезностями продолжался бы еще долго, но объявили второй танец, и надсмотрщица, которой уже надоело присматривать за дебютанткой, ускользнула в круг в обнимку с красавчиком камергером. А над ухом Лины послышался вкрадчивый голос возникшего из ниоткуда лорда Аранди:
– Позвольте пригласить вас на этот танец, миледи невеста моя.
Девушка мгновенно вскипела, уловив в голосе предполагаемого мужа снисходительные и собственнические нотки, но, внутренне усмехнувшись, загнала ярость подальше. И мгновенно сменила маску. Глупо похлопала ресницами и мило улыбнулась в невыразительное лицо невысокого лысоватого мужчины, кривящего пухлые губы в усмешке. Сине-серый камзол чуть устаревшего фасона не красил его плотную фигуру, подчеркивая широкие запястья и бычью шею. И было бы куда лучше, если бы он не пытался заглушить запах пота модным в этом сезоне ароматом… Фу! Чуть сморщив нос, ведьмочка решила, что это какая-то болезнь. Слишком горький аромат… явно что-то не в порядке в этом организме. Вот было бы здорово, если б он скончался уже в этом году! Но ни одна неподобающая мысль не отразилась на лице девушки.
– Дозволяю, – прощебетала она, вкладывая пальцы в протянутую ладонь. «Потанцуем… ох потанцуем, – сохраняя наивно-восторженное выражение и все дальше уходя от реальности, решила Лина, – милорд жених мой».
Некоторая язвительность последней фразы, к счастью, миновала сознание лорда.
Потанцуем… с каждым шагом, двигаясь в такт хорошо знакомой музыке, она изменялась. Личный периметр заполнила брызжущая через край радость. Оставаясь для партнера наивным глупым цыпленком, не замечающим за восторгами ни таящейся в глазах мутной злости, ни хищной складки у рта, ни холодного пренебрежения, она проваливалась в воспоминания… И танцевала, но не с тем, кто сжимал ее в объятиях. А с тем, кто гораздо ближе и гораздо дальше, страшнее и опаснее, влиятельнее и… прекраснее (не будем уж душой кривить, все дроу как на подбор красавчики!)
И не было брезгливого страха, и было высокомерное превосходство. Пары расходились и сходились, а она, не обращая внимания на шепотки, заинтересованные взгляды и недоумение, плавно скользила по полу, гордо выгнув спину, будто не с самым противным лордом в зале выводила затейливые пируэты, снисходя с высоты своего положения и оказывая ему великое одолжение, а с тем, кто достоин стать единственным смыслом жизни. С тем, кто достоин восхищенного внимания, любви…
Это было похоже на разделение сознания, на гипноз. Внутренняя и внешняя сферы разделились, создавая иллюзии и для окружающих, и для лорда. Разные… Арвел Аранди казался самому себе значительной, окруженной восхищением юной девицы персоной, а для окружающих он был меньше чем ничтожеством.
Немного пыжась, он отвел девушку назад. Лина облегченно вздохнула, посылая ему последнюю на сегодня приторную улыбку… И тут же поняла, что погорячилась. Насчет улыбок, имеется в виду. Потому что на сей раз решил рискнуть наследник. Неторопливо шагая вдоль ряда красавиц, склонив голову, он придирчиво изучал лица, обращенные к нему. Делано смущенные, полные надежды на то, что он соизволит обратить на них высочайшее внимание. На миг задержался перед леди Риден, странно подвигал бровями в ответ на яростное недовольство и склонился в коротком поклоне перед ведьмочкой, лениво обмахивающейся веером и перебрасывающейся ничего не значащими фразами с герцогиней и любопытствующими дамами.
Тьма и ее порождения! Этого можно было ожидать! Особенно если задуматься над намеками отца. Третий танец был медленный, плавный и предполагал, если обратиться к Этикету, степенный разговор, тогда как во время предыдущих для партнера было достаточно вежливой улыбки.