Лина терпеливо сносила все издевательства, вследствие которых, по мнению всех без исключения слуг, она должна обрести достойный вид. Замерев на банкетке посреди декорированной в пронзительно-желтой гамме комнаты, девушка, вздернув брови, выслушивала очередную лекцию, которую гундосил старый пропыленный библиотекарь, одновременно являющийся хранителем знаний. Вокруг нее волчком вертелась портниха, получившая невыполнимое задание сшить бальное платье за два дня, мимо сновали служанки, таскающие туда-сюда кипы разнообразной ткани. Шелк и бархат, парча и кружево… и все – разнообразных оттенков голубого. Родовые цвета, провались они в Бездну. И над всем этим царила герцогиня, явно получающая от происходящего какое-то извращенное удовольствие. Она недовольно морщилась, представляя, на что будет похожа эта девица в родовых бело-голубых цветах. На призрак, бледную немочь, нежить или зомби… Да на кого угодно, только не на родовитую леди! И Лина мысленно с нею соглашалась, но предлагать помощь не спешила. Пусть миледи помучается, а уж как ведьмочка будет выглядеть на этом балу, ее не касается! Хотя объясняться с герцогом придется именно супруге.
Неимоверное терпение девушки, еще не напугавшей до икоты ни одной служанки, объяснялось просто. Переступив порог особняка, Лина мгновенно провалилась в ставший уже привычным полутранс, твердо намереваясь вытерпеть все, что соизволит сотворить с ней мачеха, и никого не убить. Чем быстрее все закончится, тем лучше! Несколько часов занудных мучений вполне искупало лицо миледи герцогини, на котором при виде поднесенного по всем правилам этикета подарка промелькнули отвращение, гадливое удивление, покорное равнодушие и еще десяток трудноопределимых, но наверняка недобрых мыслей. А еще девушке помогло держать себя в руках смутное предчувствие того, что вскоре покой особняка будет окончательно и бесповоротно нарушен. У шестимесячного младенца оказались очень ловкие пальчики, которые запросто могли справиться с задвижкой на золоченой клетке, где сидели подаренные ему зверьки.
А часть души, самая необузданная и веселая, легко перелетев через половину мира, закружилась среди скал, вокруг бурного водоворота чужих мыслей, не пытаясь пробиться сквозь многослойные щиты, а просто наблюдая и прислушиваясь. Как интересно…
– Я бы рекомендовал вам, мой Повелитель, взглянуть на результаты исследований лично, – высокий сухопарый эльф склонил голову в коротком поклоне, – дабы вы не решили, что наши выводы преждевременны или не заслуживают серьезного к ним отношения…
– Бросьте, гейнери ректор, – фыркнул Черный Дракон, – вам не стоит даже пытаться во время официальных докладов уподобляться менее значительным персонам. Ваши актерские способности не настолько хороши. Разумеется, я изучу все, что вы имеете мне доложить, хотя вовсе не потому, что питаю недоверие к вашим способностям исследователя.
Старый дроу сверкнул янтарными глазами необычного разреза и хмыкнул:
– Доверие, недоверие… Не пытайтесь мне льстить, ибо в данный момент именно таковы мои обязанности, не больше и не меньше. К тому же вам любопытно, не так ли?
Повелитель хищно улыбнулся и обернулся к окну, демонстративно поправляя нарукавные ножны, как бы говоря этим, что действительно никому не доверяет. Алые отблески ложились на его лицо, придавая ему схожесть с каноническими изображениями демонов Горячих Ключей. Сапфировый обруч властелина налился горячим сиянием.
– Хорош-шо. Вы, как всегда, правы, – не уточняя, в чем именно, проговорил он. – Прошу! – И широко махнул рукой, приглашая гостя первым проследовать к дворцовым телепортам. На миг задержался в дверях, прислушиваясь к шелесту магии, мерно колыхающейся вокруг. Так, так… прижмурившись, будто довольный кот, дроу медленно высвободил край ауры, осторожно окружая мечущееся вокруг любопытное сознание, и резко сомкнул капкан.
Где-то далеко девушка испуганно ощутила, как задрожала, едва не обрываясь, тонкая нить, связывающая тело и разум, и, судорожно вздохнув, уставилась широко открытыми глазами в расписной потолок, уже практически не воспринимая окружающее. Успокоившись, неожиданно услышала дружелюбное приглашение и решила удовлетворить свое любопытство. Да, оно обычно наказуемо, но устоять перед раззадорившим ее обещанием показать кое-что занимательное и полезное она не смогла. Свернувшись уютным клубком в центре осеннего вихря, приготовилась наблюдать.