— О да. Мой старый враг. Наверное, его можно назвать создателем Иных.
— Создателем Иных? — Повторять за ней было глупо, но он не мог поверить в то, что услышал. Меллисандра говорила, что её бог враг Иных, а не создатель.
— В некотором роде. — Она покосилась на Джона, а затем странное подобие улыбки исказило её губы. — Очень давно, во времена, предшествовавшие первой Долгой Ночи, жили на севере брат и сестра. Мать их умерла лютой зимой, а отец охотник часто покидал дом, и не было в этом мире у них никого ближе друг друга. Когда сестра стала девушкой, отец решил выдать её замуж и позвал брата с собой, чтобы набить зверей на богатое приданое. Спустя месяц вернулся брат, вот только не было у него шкур зверей, а было лишь тело отца, убитого лютоволком. — На этих словах Джон невольно вздрогнул, он чувствовал, что история ничем хорошим не закончится и появление в ней зверя с герба Старков казалось дурным знаком. — С тех пор брата обуяла жажда бессмертия и власти. Он искал и искал и однажды нашёл. Поющие подсказали ему, как сделаться бессмертным. И вернулся он в свою деревню, позвал сестру с собой и под белым древом принёс её в жертву старому богу, и обрёл силу огня. Вот только жестокость брата испугала бога, и ледяную часть своей силы он отдал сестре. С тех пор так и живут два бога, мечтающие уничтожить друг друга. Однажды они уже встречались, но тогда всё закончилось ничем, и сейчас они вновь готовятся к битве. — Голос затих, и Иная прикрыла глаза.
— Так вы и есть та сестра? — Джон хотел бы никогда не слышать жуткой истории. Сразу вспомнились его сёстры, пропавшие и, вероятно, погибшие. Он бы сделал все, чтобы спасти их, как же мог брат из рассказа пожертвовать своей сестрой? — Но зачем вы убиваете людей, если хотите лишь отомстить брату?
— О, тому есть несколько причин. — Она раскрыла глаза, а голос, ставший при рассказе почти человеческим, теперь напоминал о завываниях вьюги. — Мой братец не имеет тела, нужен герой, который согласился принять бога в своё, а для этого нужна катастрофа — это первая. Вторая — я бессмертна, но не могу сражаться с армией героя в одиночку, это утомит меня, и братец легко победит. Мертвые в армии меня устраивают — не перечат, не предают, выглядят не очень, но это терпимо.
— Значит, вам лишь нужен кто-то, кто сразится на стороне вашего брата? — Может это и выход. Ничем хорошим это не кончится, но он поклялся защищать людей даже ценой собственной жизни. — Тогда вы перестанете убивать людей?
— Да. — Она подняла белую бровь, будто в недоумении. — Но этому человеку не жить. Он либо падёт от моего меча, либо, если он победит, мой братец подчинит его сознание и заберёт себе его тело.
Жуткая перспектива, от такой впору почувствовать неприятный холодок, он бы и почувствовал, не будь здесь и без того холодно. Лучше уж смерть от меча. — Я могу быть этим человеком. — Он не хотел говорить этого, но клятва. Тысячам людей не нужно будет умирать, лишь ему. — Что нужно сделать, чтобы призвать вашего брата?
— Ты согласен, даже зная, чем для тебя это кончится? Даже зная, что победа для тебя невозможна? — Увидеть совершенно человеческое изумление на её лице было неожиданно. Она не ждала от него этих слов. Странно, а Джону казалось, что именно к этому выводу она его и подталкивает. — Почему?
— Я дал клятву защищать людей. Если для этого нужно погибнуть, то так и будет. Что мне делать?
— Я не знаю. — Она покачала головой, изумление так и не покинула до конца её лица. — Предполагаю, но не знаю. Точно знают только он, да его жрецы.
— Я знал одну из его жриц. — Джон вспомнил Мелиссандру. Интересно, что бы она сказала о такой сделке? — Она сопровождала человека, которого называла возрождённым Азор-Ахаем.
— Был бы он Обещанным Воином, не на Стене бы сидел, а здесь, со мной сражался. Р’Глор терпением не отличается. — Она усмехнулась уголком губ, став похожей на человека. — Раз уж у нас договор, то как к тебе обращаться?
— Джон. — Он замялся, хотя какой смысл скрывать. — Джон Сноу.
— Сноу? Не слышала ни разу, чтобы имя подходило человеку меньше, чем твоё тебе. — Понять о чём она говорит Джон не смог, развивать тему Иная на пожелала. — Я Великая Иная, можно, как я уже говорила, Инайя. — Она обошла очаг, пламя, казалось, отшатнулось от неё, и осторожно коснулась виска Джона. Ему тоже захотелось отшатнуться, но он переборол это желание, а касание ледяных пальцев оказалось коротким. — Я даю тебе два года, Джон Сноу. Когда ты будешь готов, ищи меня здесь. Моя метка позволит тебе пройти мимо моих слуг. — Она вновь подняла Длинный Коготь и протянула его Джону. — Возьми, он твой. Мои ледяные пауки подвезут тебя поближе к Стене, на расстояние дневного перехода, например, чтобы лишних вопросов не возникало.
Он принял меч из её рук. Такой холодный, а может это ему холодно? С этого момента у него осталось всего два года, а то и меньше. Он так и не увидит ничего, не узнает, не сможет отомстить за свою семью. Но разве жизнь людей по всему миру не стоила этого?
========== Огонь Владыки ==========
Комментарий к Огонь Владыки
Продолжение Клятвы
— Выпивка заканчивается. А на таком морозе я без неё в кусок льда превращусь. — Голос у Пса хриплый и очень злой, но с ним трудно не согласиться, здесь действительно холодно. Очень холодно. Устраивать стоянку было не самым разумным решением, но им всем нужен был отдых, особенно раненному Торосу. — И зачем я сюда попёрся?
— Сам говорил, что у тебя видения. — Тормунд долго старался казаться весёлым, острил, подшучивал, поднимал настроение, но после встречи с мёртвым медведем резко помрачнел. Джон знал, о чём тот думает. Тогда, почти два года назад, Тормунд вместе с ним был в Суровом Доме. Он не смог помочь выбраться тогда, корил себя и слишком рад был возвращению Джона, чтобы задавать вопросы. Теперь он, несомненно, думал о том, как Джону удалось выбраться, что случилось тогда и не идут ли они все на верную смерть. У остальных, наверняка, тоже мелькали подобные мысли, но они не знали про Суровый Дом, а Тормунд знал и не мог не заметить, что Джон ведёт их именно туда. Старается по крайней мере.
— Никакие видения не заменят выпивки. — Пёс с самого начала не утруждал себя дружелюбием, вот и сейчас бросил фразу и замолчал, может приложился к пустеющей фляге.
— С тобой всё в порядке, Джон? — Остальные были слишком заняты собой и своими мыслями, а вот Джорах Мормонт заметил, что их формального лидера что-то тревожит. Он вообще оказался довольно внимательным и достойным спутником, хотя сперва не понравился Джону. Он был близким другом Дейенерис, доверенным советником. Наверное, поэтому ему стоило доверять, но Джон очень долго ничего не мог поделать со странным неприятием, которое вызывал в нём сир Джорах. Потребовалось время, чтобы понять, что глухую злость вызывает именно то, что Дейенерис так мягко смотрит на Мормонта, доверяет ему, так радуется тому, что он вернулся. Это было глупо. Его собственная жизнь была связана совсем с другой девушкой. Дейенерис вызывала в его душе чувства, казалось, погибшие вместе с Игритт, и именно поэтому он должен был держаться как можно дальше от неё. Он не имел права впутывать её в эту историю, он хотел, чтобы она была счастлива. Если сир Джорах мог сделать её таковой, стоило только радоваться. — Та тварь точно не задела тебя?
— Нет. Я в полном порядке. Мне просто не нравится всё происходящее.
— Мне тоже. — Джорах тяжело вздохнул, встал рядом, лица не было видно из-за мехового капюшона, но Джон был уверен, что он хмурится. — Странно, мне показалось, что медведь как будто не пожелал трогать тебя. Тороса чуть на куски не разорвал, а тебя даже отшвырнуть не попытался.
— Странно да. — Сказать эту ложь так легко, он привык в последнее время. Рука сама собой дёрнулась к виску, которого коснулась Великая Иная, но Джон остановил жест. Не стоило его спутникам знать. Они бы не поверили, убили бы, как предателя, а он должен был дойти. — Джорах, чтобы ты не думал, я никому из вас не желаю зла, и вовсе не пытаюсь привести нас на смерть.
— Я верю. — Снова тяжёлый вздох. — Просто это всё странно. Откуда ты знаешь, что там, куда мы идём, будут мертвецы?