- Дома ничего не изменилось. Матушка как обычно хандрит и важничает, бранит Киарану и балует Найси. Ты не поверишь, - Тигриша прыснула в кулак, - но сэр Вулфрик женился на Уне, а Делма осталась с носом. И это после того, как она всем растрезвонила, сколь многозначительно он смотрел на нее.
- Бедняжка, - посочувствовала Бранвен. - Ей сейчас нелегко.
- О да, - согласилась сестра. - Нрав у нее стал совсем змеиный - шипит на всех, только не жалит. Уна уже на сносях, а у Мод весной свадьба. Жених не особенно хорош собой, но богатый. Мод он нравится, она сама говорила.
- Я рада за нее. Она заслуживает хорошей судьбы. А что Айфа? Прислала ли она письмо для меня?
Бранвен сразу заметила, что Тигриша замерла, явно обдумывая ответ.
- Что-то случилось? Что с Айфой?
- Пока мы ничего не знаем, - ответила она, пряча глаза.
- Как это? Почему не знаете?!
И Бранвен услышала невероятную историю - замок мужа Айфы подвергся нападению и был разрушен. Погибло много людей, погиб и сам лорд, а его жену не нашли. Завалы замка разобраны не до конца, может статься, ее тело еще будет обнаружено.
Бранвен бессильно опустилась на кровать, сминая платья Тигриши.
- Не могу поверить, - промолвила она потрясенно. - Какое нападение? В центре Эстландии? Разве у нас объявлена с кем-то война?
- Там было не простое нападение, - сказала Тигриша. - Говорят, всему виной черное колдовство. Расследование засекречено, сам король занят этим. Матушка сильно сдала, а теперь еще ты огорчишь ее разводом.
- Не верю, что Айфа могла бы вот так погибнуть, - покачала головой Бранвен. - Надо надеяться, Тигриша. Наша Айфа - она как камешек, ее не расколешь и не разотрешь в пыль. Уверена, она спаслась и надо только подождать.
- Будем надеяться, во имя яркого пламени, - согласилась Тигриша.
Она подошла к столу, рассеянно передвинула листы, и вдруг покраснела, как рак, сминая один из них.
- Что там? - спросила Бранвен.
- Ничего, - ответила Тигриша.
- Она уничтожила мой самый лучший рисунок, - пожаловался Эфриэл. - Вы, девицы, ничего не понимаете в искусстве.
Встреча с леди Роренброк была отложена до вечера. В комнату к Тигрише несколько раз забегала Киарана - целовала вернувшуюся старшую сестру и плакала, узнав о несчастьях выпавши ей. Перед вечерней трапезой близняшки долго и осторожно готовили леди Дерборгиль к встрече с любимой дочерью. Когда Бранвен появилась пред материнские очи, леди Дерборгиль плакала не таясь.
- Иди, я обниму тебя покрепче, моя милая, - раскрыла она объятия, и Бранвен бросилась к матери, уткнувшись лицом в складки ее платья. - А теперь расскажи все по порядку. Тигриша трещит, как сорока, а Киарана, наоборот, бубнит, как отец Фурса на утренней службе. Ничего не понятно.
Она удалила близняшек, и Бранвен смогла излить душу, ничего не скрывая. Или почти ничего.
Свой рассказ она закончила просьбой подать королю прошение о признании брака недействительным.
- Ты хочешь этого? - мать гладила Бранвен по голове. - Герцог - кузен короля, не думаю, что Его Величество будет в восторге.
- Я уже все решила, мама.
- С другой стороны, - начала рассуждать леди Дерборгиль, - наш род не менее древний и славный, чем Аллемада. Стерпеть такое оскорбление? Нет, это невозможно. Да и он кузен Адельгерду всего лишь по материнской линии. Подумаешь, герцог! Наши предки тоже носили корону. Мы ничуть не хуже этих южных выскочек. Завтра я прикажу подготовить прошение и отправлю его в столицу.
- Благодарю, что вы все понимаете, - Бранвен поцеловала матери руку.
- Ах, если бы я еще знала, что с Айфой, - пожаловалась леди Дерборгиль. - Моим дочерям не везет в этот год. Надо пожертвовать храму воска и золота. Да, завтра же отправлю воск и золото.
После ванны и ужина Бранвен выпроводила служанок и привычно загасила свечи, кроме одной. Как будто она и не уезжала никуда из родного замка. Эфриэл следил за ней взглядом, но Бранвен делала вид, что не замечает его внимания.
Наконец, свечи были потушены, угли в камине давно прогорели, и бродить по комнате уже не было причин.
Бранвен села на постель и перебросила косу на грудь, заплетая и расплетая пряди.
- Я готова, - сказала она еле слышно.
- Ты хорошо подумала?
- Я же обещала.
- Мне плевать на твои обещания! - сказал он сквозь зубы. - Хочу вот о чем спросить. Мы с тобой столько пережили, и теперь ты так легко меня отпустишь?
- Я должна, - ответила Бранвен тихо.
- А я и забыл, что «должна» - любимое слово Бранвен из Роренброка, - криво усмехнулся Эфриэл.
В комнате повисло тягостное молчание. Эфриэл стоял у окна, Бранвен сидела на постели, и впервые за последнее время между ними разверзлась пропасть еще глубже, чем омуты под Хальконовой кручей, и еще шире, чем арена в Тавре.
- Почему ты медлишь? Мне казалось, ты только и мечтаешь, что вернуться в свой мир.
- А ты считаешь, что знаешь мои мечты? - спросил сид неожиданно зло.
Бранвен вскинула на него глаза, не понимая причины злости.
- Я хоть что-то для тебя значу? - спросил. Теперь в его голосе не было злобы, а одна только горечь. Он старался выглядеть невозмутимым, но отчаянно боялся того, что мог услышать сейчас от маленькой леди.
- К чему такие расспросы? Разве они что-то изменят?
- Разве нет?
- А что они могут изменить? - Бранвен вскочила, пылая праведным гневом. - Ты хочешь, чтобы я обняла твои колени и плакала, признаваясь в любви? Не выйдет! Для тебя, наверное, впервой, когда смертная дева не потеряла голову от очарования сида? Тебе мало того, что я согласилась на грех, обязанная позаботиться о тебе. Ты хочешь, чтобы этот грех был совершен во имя тебя. Хочешь растревожить мое сердце, а потом вернуться в свой мир и смеяться, вспоминая имя той, что имела глупость полюбить звезду небесную. Это гордыня, Эфриэл ап Нуада! Это обыкновенная гордыня!
Эфриэл скользнул к ней от окна, как тень. Теперь они стояли лицом к лицу, и Бранвен воинственно выпятила подбородок, показывая, что уступать не собирается.
- Если это и в самом деле так, как ты говоришь, я не могу принять твою жертву, - сказал Эфриэл. - Придется мне остаться в твоем мире навсегда. Как забавно - звезда небесная упала на землю и сгорела дотла.
- Почему это ты не можешь принять?.. - пробормотала Бранвен, разом теряя смелость. Она потупилась и затеребила конец косы, пальцы ее дрожали.
- Разве я могу взять женщину, если противен ей?
- Ты не противен... - ответила Бранвен еле слышно. Она уже сто раз пожалела об опрометчивых словах. - Не противен, совсем наоборот...
Они надолго замолчали, а потом Эфриэл заговорил:
- Помнишь, на Хальконовой круче, когда мы чудом спаслись, ты сказала, что не надо стесняться благодарности. Теперь настала моя очередь сказать: не надо стесняться любви. Поистине, я так часто произносил это слово, что порядком затаскал его за несколько сотен лет. Но с тобой снова чувствую вкус новизны, когда говорю про любовь. Не может ли случиться так, что ты скрываешь больше, чем я надеюсь?
- Твои речи слишком мудрены для обыкновенной смертной, - Бранвен говорила тихо, и Эфриэлу пришлось наклониться к самым ее устам, чтобы расслышать. - Не мог бы ты сказать проще?
- Не могла бы ты сказать, что полюбила меня?
- Но и ты не сказал мне этого.
Эфриэл взял ее за подбородок, заставляя поднять голову, но Бранвен зажмурилась, боясь, что сдастся, едва их взгляды встретятся.
- В этом я виноват перед тобой, - признал сид.
- Раньше ты не скупился на красивое вранье, а теперь я не слышу и этого, - сказала Бранвен с обидой.
- Иногда мужчине труднее говорить о своих чувствах, чем женщине.
- Разве такое бывает? - Бранвен открыла глаза и смотрела вопросительно.
Эфриэл почертил пальцем контур ее бровей, щек и губ. Когда он коснулся нежного девичьего рта, губы Бранвен затрепетали, словно она хотела что-то сказать, но не решалась.
- Такое бывает, Бранвен из Роренброка. Мужчина зачастую молчит, когда чувства его истинны.
- Ты говоришь это искренне, или обманываешь меня?