Для представительниц нашей первой группы невест такие женихи не подходят, но они и будут основной массой. Европейцы все очень прижимистые. Даже богачи. Точнее, с нищего ничего не возьмешь, но хоть и брать нечего. С богатого тоже не особенно разживешься, деньги копятся на секретных счетах, а от вас требуется полный отчет: пальто – раз в 5 лет, джинсы «рваные нынче очень в моде». Нищий не пошлет вас работать – ему пособие платят с учетом доходов всей семьи: меньше доходы – больше пособие. Работа от случая к случаю, причем очень часто почасовая. А богатый легко отправит вас мыть туалеты: ты же любишь 17 градусов тепла в комнате, ты же принимаешь душ каждый день (или: ты же любишь яблоки) – а это очень дорого. При этом, когда приезжает его мама (сестра, тетя и т. п.), дом отапливают до 22 градусов: «Мама/сестра/тетя/дочь так очень любит». И море шампанского с клубникой, и даже (о боже!) медный таз черной икры. Здесь целая наука. Так что обе категории сложные. Плюс не забываем про пункт 2. Дети – «наше всё» даже у нищебродов. Особенно у них.
Тут нужно провести очень тонкую границу – настолько тонкую, что наши девочки очень часто ее не замечают.
В моей практике был интересный случай.
Мое поместье находится в исторических королевских угодьях. Так уж повелось, что до сих пор здесь в изобилии водится всякая живность: косули, кабаны, лисы.
В XIII веке именно это место облюбовал король Франции Филипп II Красивый, да так, что подлейшим образом убил рыцарей, владеющих этими землями и отобрал себе их замок, который является жемчужиной французской архитектуры. Замок входит в список 100 замков Франции и до сих пор обитаем. То есть в нем живет практически Карабас-Барабас.
Хозяин замка – человек интеллигентнейший и умнейший, много лет проработал в Москве, дипломат. Причем это не тот вариант, когда дипломат служит в России и при этом ненавидит ее всеми фибрами души. Напротив, это тот редкий случай, когда человек служил если не с любовью, то с большой симпатией к нашей стране.
Немудрено, что, когда я переехала в эти края и была представлена ему, мы сразу же подружились. Более того, я периодически провожу у него в замке балы, концерты, выставки. Мы – настоящие друзья.
И я обязательно стараюсь знакомить своих друзей с ним.
Но, как все богатые люди, мой друг – большой оригинал. Он не кичится знатностью и властью, не выпендривается, дружит с соседями-крестьянами, очень скромно одевается, сам колет дрова для каминов, сам стрижет кусты в саду и опрыскивает их от вредителей. Он в прекрасной физической форме, в том числе и потому, что не гнушается физической работы. У него в замке нет посудомойки, он живет один и посуду после себя и гостей моет сам, своими руками. Вообще, я заметила одно правило: чем знатнее и умнее человек, тем он проще в общении. Это касается и иностранцев, и русскоязычных. Высокомерие и отчужденность, как правило, свидетельствует о недалекости ума.
Однажды мы гуляли по окрестностям с одной из невест. Девушкой ухоженной, образованной, бездетной, естественно, с амбициями и мечтами о богатом, знатном женихе. Не имея ничего против таких планов на жизнь, я решила представить ее своему другу.
Хозяин же, будучи объектом охоты невест всех рангов и разновидностей, уже привык, что такие дамы выбирают мужчин по одежке и, скорее всего, даже им интересуются исключительно в свете перспективы получить настоящую королевскую жизнь. Он подверг невесту экзамену, который она с треском провалила.
В тот день хозяин затеял работы в замке и пригласил подработать своих соседей. Народу было много. Кто-то стучал топором, кто-то красил. На территории замка был и личный водитель хозяина: он руководил выгрузкой картин, которые хозяин прикупил на каком-то аукционе. Этот водитель служит в замке больше 20 лет и фактически стал управляющим поместьем. И важная деталь: он всегда одет с лоском, в хороший костюм и белую рубашку с галстуком. За эти годы он узнал о хозяине, замке, об их надобностях и потребностях практически всё. И все причуды своего господина он тоже знает наизусть, поэтому роль встречающего невест в качестве жениха освоил досконально.
Хозяин замка, как человек воспитанный, ждал нас у моста. Одет он был очень скромно, я бы даже сказала, слишком: старенькие джинсы, хоть и «Levi Strauss», рубашка с засученными рукавами, застиранная до потери цвета. В руках садовые ножницы: он подстригал кусты, растущие прямо возле западной стены замка.