2
***
- Как тебя зовут? - Спрашивает меня женщина, сидящая передо мной за столом с кучей бумаг, из-за которых ее не видно. Я слышу только нервный стук ручки о поверхность стола и стук каблуков о пол. Нервничает или боится? - Фелисити Майкрофт. Я помолчала несколько секунд прежде, чем ответить. Женщина меня пугала, а ее постоянные вопросы надоели. Не хочу отвечать, не хочу здесь находиться. Хочу домой, к маме, к папе. Хочу настолько, что готова расплакаться. - Кем ты видишь себя в будущем? - Не прекращает свои дурацкие вопросы женский голос с нотками раздражения. Это кто тут должен быть раздражен?! - Охотницей, - быстро и наугад ответила я. Не знаю, почему именно охотница, просто брякнула первое, что пришло в голову. - Ты можешь это обосновать? Ответа не последовало. Если она не прекратит, я встану и разобью ее голову о стол, да так, чтобы внутри у нее все в кровавую кашу превратилось! Прежде я бы никогда не подумала о чем-то подобном, это все ОЭП. Это жуткое место, куда меня привели родители, да и не только меня, тут таких же жалких на вид детей вагон и маленькая тележка. Может, даже больше, я не знаю. Я лишь слышала детский плач из других кабинетов, куда силком затаскивали маленьких детей моего возраста. И ведь далеко не персонал этим занимался, а их собственные родители! Но я зашла спокойно, правда, страх душил меня с момента, когда я переступила порог огромных ворот на улице. Большой бетонный забор с проволокой, прикрепленной к верху, ограждал не менее большое здание ОЭПа, не давая пробраться на территорию посторонним. Снаружи место выглядит мрачно, все стены серые, они отталкивают, когда просто смотришь на них, своей не дружелюбностью. - Отвечай! - Повысила голос женщина, чем вызвала у меня еще большее желание стукнуть ее по голове тяжелым предметом. - Не знаю, - пожала плечами я. - Охотники кажутся мне сильными, а девушки охотницы ловкими и грациозными, - слишком много, похоже, мультиков смотрела раньше, всегда представляю охотниц, как сидящих на лошадях девушках с луком и стрелами в руках, как они приготовились стрелять в добычу, натянув тетиву. - И ты бы хотела быть охотницей? - Может быть, - отозвалась я без какого-либо энтузиазма. В этот момент женщина поднялась на ноги, обошла стол и присела передо мной, взяв меня за руки. Я смотрела на нее немигающим взглядом. Если честно, то образ той, как выяснилось, молодой девушки, а никакой не женщины вовсе, мне совсем не запомнился. После первой нашей встречи я больше ее никогда не видела, меня передали в руки другим. - У тебя будет шанс, - ответила она и выпрямилась. Какие-то люди забрали и увели меня в другое крыло здания, обменявшись какими-то бумагами и парочкой фраз с девушкой, задававшей мне вопросы. Я чувствовала себя преступником, которого допрашивают в специальной комнате, однако таковой меня нельзя было назвать. Я была в то время послушной маленькой девочкой. Обычная тринадцатилетняя девочка, которую буквально сдали собственные родители в руки к неизвестным людям. Мне позже объяснили, что из меня и из других детей моего возраста хотят сделать своеобразных солдат, дав нам уникальные способности, якобы мы будем отличаться от других. Да, со временем так и вышло, но каким трудом нам это досталось. Меня завели в какую-то комнату, где было достаточно просторно, кстати. Высокий потолок, окраска стен ярче, чем снаружи, только окна были почти под самым потолком, и посмотреть через них на улицу было невозможно. Когда я пересекла порог комнаты, мне в спину полетела сумка, а металлическая дверь с замками захлопнулась. В панике я бросилась к ней и начала бить кулаками, чтобы меня выпустили. Я очень не хотела там оставаться, хотела наружу, к родителям, домой, а меня всего этого лишили! Я била по двери руками, кричала, плакала, пыталась звать на помощь, но никто не пришел. Никто меня не слышал. Но, сдавшись, я обернулась, окинув взглядом комнату. Шмыгая носом, прошла к одной из двухъярусных кроватей, их было четыре, но выбрала ту, у которой нижнего яруса не было, точнее, там стоял стол. Мне ничего не оставалось, как смирится с происходящим. Я была заперта, никто не слышал мои крики, а руки были в крови из-за ударов по тяжелой двери. Я готова была биться в истерике, лишь бы меня выпустили. Я не понимала, где и куда делись мои родители. Неужели они бросили меня? От таких мыслей мне стало еще хуже. Что немало важно, так это то, что, сколько я проведу здесь - неизвестно. Никто ничего не объяснял, просто заперли и все. Я прожила там несколько дней. Мне предоставлялось все: еда, вода, прочие нужды. Но за пределы комнаты меня не выпускали. Потом стали приходить родители, они бывали не так часто и не говорили мне ничего, что я должна была знать. А через полгода мы совсем перестали видеться. Я чувствовала себя брошенной, впала в депрессию. Прошлую меня: веселую и жизнерадостную загубили, на смену пришли тоска и одиночество, которые сопровождали меня на протяжении долгого времени. Я постоянно молчала, замкнулась в себе и сидела на своей кровати, глядя в одну точку и вспоминая свою прошлую жизнь. Да, моя жизнь разделилась на «до» и «после». Мне ничего не оставалось, как свыкнуться с мыслью, что теперь я одна, а одиночество - мой лучший друг, но потом ко мне в комнату заселили еще одного. Это был мальчик. По прибытию он меня не заметил, потому что я забилась в углу кровати на верхнем ярусе и боялась показаться, но потом, набравшись смелости, все-таки выглянула. Сделала непринужденный вид и села на край кровати, скрестив ноги. Одну руку подставила под голову, а другую свесила вниз. Я подумала, что будет лучше, если он не узнает, как тут одиноко одному отсиживаться. Мальчик, уловив движение наверху, повернул голову в мою сторону и, кажется, удивился, что здесь кто-то еще, но в мгновение его лицо уже озаряла улыбка. Странный он какой-то, но выбирать не приходится. - Привет! - Поздоровался мальчишка и закинул свою сумку на рядом стоящую кровать, тоже на верхний ярус. - Давно тут? - Он забрался на кровать, повернувшись ко мне, весело улыбаясь. - Достаточно, - ответила я. - А разве всех не в первый день «заселяют»? Мальчик рассмеялся, будто я что-то смешное сказала. Зря, смеешься, парень, здесь паршиво, и ты уже скоро захочешь домой. - Все это время я на осмотре был, - пожал он плечами. - Там пока всех парней осмотрят, скопытиться можно. Вроде, с нами закончили, и теперь черед девчонок. - Это еще что такое? - Изумилась я, впервые услышав про какой-то осмотр. - Да не волнуйся, там просто посмотрят, на что ты способна, составят специальную программу, если ты из своеобразной элиты окажешься, или наоборот, тебя подгонят под уже созданную для кого-то программу. - Ты так весело и бодро это объясняешь, тебе что, домой, совсем не хочется? - Я искренне не понимала, почему он не выглядит замученным или беспокойным, его оптимизм в данной ситуации казался мне чем-то неестественным. - Хочется, - взгляд его моментально потускнел. - Но я уже здесь долгое время, как и ты, так что, выбора нет, мы станем теми, кого из нас сделают. Я в панике выпучила глаза и подалась вперед. Что он такое говорит? Кого из нас сделают? Мы что, подопытные кролики, на которых будут ставить эксперименты? Мне еще больше захотелось домой. - Тише-тише, - попытался он успокоить меня, однако было поздно - я уже успела построить у себя в голове цепочку плохих развитий событий. - Значит, мы здесь все-таки надолго, так? - Спросила я, подняв глаза полные надежды, но, получив утвердительный кивок, мой мир разрушился окончательно. - Я смотрю, тебе тут совсем плохо, - он пододвинулся ближе ко мне и протянул руку. - Тебе надо отвлечься. Меня зовут Адриан Росс. Неуверенно, но я пожала его руку, едва улыбнувшись уголками губ. - Фелисити Майкрофт, - нельзя давать слабину, пора взять себя в руки - решила я и начала расспрашивать Адриана о всяких мелочах: Как выяснилось, он меня на год старше, у него есть старшая сестра. Но, когда я спросила, здесь ли она, то Адриан отмахнулся, говоря, что она слишком старая, чтобы сюда попасть. Только я не поняла, это было оскорбление в ее сторону или наоборот? Лично я считаю, что его старшей сестре повезло. Когда мы разговаривали о чем-то несущественном, я обратила внимание на его внешность: у него красивые глаза, правда, моя внимательность оставляет желать лучшего - не сразу заметила, что он страдает гетерохромией, один глаз был карий, а другой голубой. Такое сочетание мне показалось красивым, я даже влюбилась в эти глаза. Светлые волосы переливались в свете солнечных лучей, что просачивались сквозь окна. Не то, что мои - рыжие, которые я ненавижу. Черты лица у него еще не сформировались, но некоторая грубость уже просачивается. Он должен вырасти симпатичным парнем, по крайней мере, мне так кажется. В последний момент я заметила, что одно ухо у Адриана проколот