Да уж, каждый из нас мог служить отличной иллюстрацией к несуществующей книге странных судеб. Но больше нас объединяло то, что мы ни за что не собирались выпячивать собственные несчастья и особенности. Просто слишком взрослые для своих лет. И слишком гордые для того, чтобы просить о жалости кого бы то ни было.
— Потренируемся? — то ли спросил, то ли приказал Кинтан, когда нам дали целых полдня отдыха на одном из постоялых дворов.
С нами ехало несколько представителей академии, а также сопровождающие из дворца, слава Великим богам, незнакомые со мной. И они не раз и не два напоминали, что нам следует стать пятеркой на деле, а не на бумаге.
Мы кивнули и отправились на пустырь позади довольно большого дома, где быстро создали магические круги и вошли в Грани.
Тут-то я и поняла, что происходит что-то странное.
Нет, я различала Грани, могла двигаться и даже видела своих спутников магическим зрением. На удивление ярких и цельных внутри мира, что было возможно лишь для состоявшихся магов и сильных личностей. Но… я не могла ничего делать.
Любой мой жест — фальшь.
Любое действие и поворот лишь мешает.
Любой взмах — ничто!
Меня вышвырнуло из Граней настолько больно и жестко, что я упала на пыльную землю, задыхаясь и трясясь, как в припадке, а моя… четверка сама замкнула линию и повела свой танец без меня.
Я же встала на четвереньки, затем привалилась к каменной ограде и потерла лицо ладонями.
И… заглянула в свои осколки.
Обнаружив там только темноту.
— Тали?
Кинтан стоял, нахмурившись и глядя в упор, пытаясь высмотреть во мне то, что я и сама не понимала…
— Заболела, — пробормотала хрипло, — Похоже, лихорадка. Может и перенервничала из-за переезда. Мне надо побыть одной.
Дайте мне время! — завопила беззвучно, ужасаясь произошедшему. А потом сбежала — в прямом смысле. Все дальше и дальше, по тропинке к перелеску, окаймляющему небольшую деревню, где мы остановились. И только оставшись в одиночестве выдохнула и позволила себе прикоснуться к вскрытой этим танцем ране.
Снова и снова. Пока не осознала правду.
Магии почти не было. Ничего внутри меня… лишь жалкие крохи, что искрили на месте моих осколков. И я… лишилась её сама, похоже. По своей глупости. Всю отдав… своей иллюзии? Ведь других вариантов я и не могла представить.
Ужас сдавил горло. Я стояла растрепанная посреди цветущих деревьев и надсадно дышала, проникаясь тем фактом, что я теперь… да почти никто. Под чужим именем, в чужом государстве, убегающая от чужих желаний… с чужим телом и душой, которые незнакомы мне и неподвластны. Так навсегда? Или мне есть за что бороться?
Я вернулась в свою комнату в шоковом состоянии. Отмахнулась от Ливии и, быстро раздевшись, улеглась на кровать, пытаясь осмыслить произошедшее и просчитать все последствия.
Я ведь и правда не знала, насколько то, что я сделала дома обратимо. И насколько то, что я теперь могу — да почти ничего! — повлияет на мое пребывание в Одивеларе и на всю мою жизнь. Ведь теперь за мной не стояла моя семья, мое прошлое и род… Теперь и моей силы было не достаточно, чтобы считать себя способной хоть на какие свершения.
Теперь у меня были только мои рассуждения, которых явно недостаточно, чтобы найти свой собственный путь, телесная оболочка — пусть и привлекательная — и невинность, которую так жаждали использовать для корыстных целей. А то, чем я гордилась и что было со мной с рождения, я сумела уничтожить в один день. И дело-то даже не в обеспеченном будущем или желании показать всем собственные умения! Я лишилась собственного «я» — потому что я нигде не чувствовала себя такой настоящей, как во время танцев на осколках.
На протяжении дальнейшего пути я старательно избегала тренировок, придумав себе несуществующую болезнь — благо от эмоциональных качель и правда плохо выглядела. А сама часами выискивала в себе утерянное, надеясь, что все не так ужасно, как мне кажется.
И все больше впадала в отчаяние — потому что лишившись ног я уже не могла танцевать.
Мои спутники почти не трогали меня — понимали, что происходит что-то неладное, но даже Ливия списала это на общее волнение и мою «личную драму», как она объявила недоумевающим парням. Я видела, что их общение и совместный танец и правда становится все более ладным и искренним, и не могла не завидовать… И дошла до пика переживаний в поздний вечер, когда мы прибыли в маленький городок неподалеку от Академии Иллюзий.
В тот день все шло не так.
Утром мы поссорились с Ливией — на пустом месте. Я лишь решила, что голова у меня болит от её бесконечной болтовни, а не от полуночных размышлений, и огрызнулась на очередное замечание. А та, будучи девицей бойкой, не могла не ответить — и по итогу мы расселись на лавке по разные стороны, возмущенно сопя. Никто и не пытался нас примирить — все уже устали от длительного путешествия и нахождения в замкнутом пространстве. Тяжелое молчание ощутимой завесой повисло в карете, а позже и небо обрушилось бессмысленным потопом. Дороги моментально размыло, наш экипаж сначала попал неудачно в канаву, так что всем пришлось его выталкивать, а потом и лишился колеса — и мы вынуждены были стоять под дождем в грязи, ожидая замены, а потом еще и трястись от холода в отсыревшей одежде. И все это заняло столько времени, что нашими сопровождающими было решено не поднимать всех в Академии Иллюзий в единственный выходной ради нашего устройства, а заночевать на постоялом дворе.