А вот гор не было. Ни малейшего пригорка на плоской, ровной земле, ни холмика, ни тем более возвышенности. Без гор не могло быть и горных узких долин, а без них не звучала в душе музыка, не одухотворена была эта земля. Неужели кто-то, находящийся в здравом уме, мог привязаться к ней, к этой плоской земле, к болотам, поросшим чахлой ольхой и осиной, к заросшим тиной прудам? Унылые, безрадостные места — у кого могло здесь запеть сердце, воспарить душа?
В один погожий день, когда двери были нараспашку, Кувырок рассмотрел машину, которая сновала туда-сюда по полю с регулярностью и точностью, которых он раньше не видел. Машина оставляла за собой длинные прямые борозды.
— Что это там? — спросил он у Снежка. — Что за машина?
— Неужели раньше не видел? Я думал, что там у вас, в этих твоих пресловутых горах, тоже есть фермы. Это тот самый трактор, что ревет по утрам. Он таскает за собой разные другие машины — плуги, бороны. Он нужен, чтобы сеять зерна, убирать колосья, чтобы было чем кормить белых кроликов. Понял?
Дело в том, что на горных фермах держали овец и выращивали овощи на небольших огородах. Такому трактору было бы там не развернуться. Но Кувырку трактор понравился больше всех машин, которые он видел, — он так деловито пыхтел, пробираясь по жирной шоколадной земле.
Интересно, что за трактором по пятам шли птицы — по большей части чайки, а также вороны, грачи и изредка голуби. Трактор, кажется, притягивал их к себе.
И вот наконец настал день, когда хозяин фермы вошел в сарай и решительно направился к клетке Кувырка. Клетку подняли, вынесли на свежий воздух, а там поместили в кузов машины и повезли. Этой фермы Кувырку больше не суждено было увидеть. А Снежок, поглощенный морковкой, даже головы не поднял, когда клетку забирали. Белый кролик видел слишком много пленников, которых уводили на казнь, и не мог позволить себе ни сострадания, ни даже простого сожаления. Такова жизнь, считал он. К тому же лично его это не касалось.
Кувырка снова, как когда-то, замутило от быстрого движения, и он зарылся в солому. Он боялся. Как и предсказывал Снежок, печаль рассеялась, уступив место леденящему ужасу. Пробудившийся инстинкт самосохранения не давал печалиться по далекой родине и утерянной подружке. Надо было готовиться к бегству, ведь в конце пути его явно ждало что-то ужасное. Уж если болтливый и эгоистичный кролик отказывался об этом говорить, значит, зайцу предстояло нечто поистине жуткое.
Ехали долго. Наконец машина остановилась, клетку вынесли и поставили на землю в ряду других таких же клеток. Здесь стоял сильный запах человека. Поблизости раздавались многочисленные голоса. Слышался и собачий лай. Кувырок не сразу нашел в себе силы пошевелиться. Некоторое время он только смотрел широко раскрытыми глазами в чистое поле перед клеткой. Потом попробовал броситься с разбегу на проволочную сетку, но больно ушибся и второй раз пробовать не стал. Посидев еще, он чуть-чуть успокоился, перестал прислушиваться к людям и собакам и обратил внимание на более близкие звуки.
В соседней клетке кто-то шмыгал носом.
— Кто там? — спросил Кувырок. — Это заяц?
Ему ответил голос, говорящий со странным акцентом, но, без сомнения, принадлежащий зайцу:
— Заяц я, да. Ты откуда и кто?
— Я голубой горный заяц, меня зовут Кувырок.
— А я русак. Полевой я, бурый. Звать Пройдоха. Паршивые места здесь, верно?
— Вот именно! Ужас до чего паршивые. Ты не знаешь, зачем нас сюда привезли? Стрелять будут или что?
Русак фыркнул:
— Стрелять? Как бы не так! Нет, парень, мы тут для заячьих гонок. Открывают клетки, одну за другой, и выпускают нас. А когда мы отбежим прыжков на восемьдесят, спускают собак. Борзых! И если собаки тебя догонят, Кувырок, то разорвут на куски.
Сердце Кувырка заколотилось о ребра, и ком застрял в горле, грозя задушить. Травля борзыми! Что за чудовищная забава! И как только люди додумываются до таких ужасов!
— А возможно, — спросил он, — перегнать собак?
— Можно. Я сам один раз перегнал. Но трудно. Мыслете хорошо пишешь?
— Что-что? Не понимаю!
— Ну, зигзаг на бегу у тебя хороший?
— Не знаю… Мы у себя в горах так не бегаем.
Кувырок услышал, что его сосед с шумом втянул в себя воздух.
— Тогда срочно учись. По прямой эти собаки быстрее оленя. Если все время менять направление, их еще можно запутать. Удачи тебе!
— Тебе тоже, — прошептал Кувырок.
И начался кошмар.
Глава шестая
Клетки стояли ровным рядом, лицом к полю, так что Кувырок хорошо все видел.