И все-таки, понял Кувырок, неиспользованные возможности имеются. Напуганные зайцы автоматически делали то, чему были обучены с детства: бежали как можно быстрее, пытаясь сбить преследователей с толку непредвиденными зигзагами или прыжками. Покажи врагу спину и беги! Когда преследователь один, а зайцев много, в этом есть смысл — мелькание белых хвостиков может сбить его с толку.
Кувырку вспомнились слова Ушана — те, которых он не понял, когда тот его учил. Теперь он понимал, что пытался втолковать ему старший друг. Не всегда от хищника убегает тот, кто быстрее всех бегает.
Вот наконец затихли люди. Собаки натянули поводки. Воцарилось напряженное ожидание.
Вот он, решающий момент.
Сердце Кувырка билось изо всех сил.
Дверца клетки распахнулась.
Он выбежал в поле, без паники и спешки, на малой скорости. Ведь собак не отпустят, пока он не отойдет на определенное расстояние! Это правило соблюдалось неизменно. Каждому выпущенному зайцу дозволялось отбежать на расстояние, равное сотне прыжков, и только тогда спускали собак. Кувырок рискнул предположить, что если он поскачет неторопливо, закусывая по дороге ромашками, ему все равно дадут эти сто прыжков.
Вскоре он понял, что угадал верно. Он слышал собачьи крики и человеческий лай, а сам продвигался в угол поля — значительно медленнее, чем мог бы. Таким образом он, почти не утомляясь на старте, берег силы для последнего рывка.
Расстояние до спасительной изгороди казалось бесконечным. Кувырок постарался овладеть собой, обуздать свой страх, чтобы не рвануться раньше времени. Он даже заметил голубя, безмятежно летящего над головой, — так странно, подвергаясь смертельной опасности, видеть совсем рядом свободное и беспечное существо!
Там, в начале поля, за спиной, собачьи крики внезапно смолкли, и Кувырок понял, что гонка началась. Он немедленно перешел на полную скорость. Будь он полевым зайцем, он, наверное, сразу начал бы зигзаг, увеличивая тем самым расстояние, которое должен пробежать. Но он был житель гор, голубой заяц, и привык бегать без зигзагов. Он несся по красивой размашистой дуге. Это было не кратчайшее расстояние между двумя точками, но все-таки увеличивало пробег для собак и было много короче, чем петляющий бег.
Кувырку казалось, что расстояние до изгороди сокращается очень медленно, но на самом деле с мгновения, когда он перешел на полную скорость, до того, как он достиг изгороди, прошло всего несколько секунд. Большинство собак сильно отставало, хотя одна быстро нагоняла. Но, к его ужасу, в изгороди не оказалось просвета, куда можно бы было нырнуть.
Он пустился вдоль изгороди, по берегу канавы, отчаянно высматривая просвет. Русак, живущий в полях, знает изгороди как свои четыре лапы и сразу заметил бы в этой слабые места, но Кувырок их не видел.
Собаки закричали, поняв, что добыча еще не потеряна, хотя и озадачила их своим странным бегом. Они воспряли духом, напрягли усталые мускулы для нового броска. Каждой хотелось первой вонзить зубы в этого мелкого зайчишку, который задал им больше всего хлопот.
Передняя собака была уже на расстоянии прыжка. Кувырок спиной чувствовал ее горячее зловонное дыхание, ее готовность к убийству. Он понял, что пасть, из которой капает слюна, вот-вот его схватит. Деваться было некуда. Щелкнули челюсти. Кувырок отчаянно рванулся, оставив в собачьих зубах клок шерсти. Наперерез подбегали еще две собаки. Еще мгновение…
И тут случилось чудо. На откосе канавы Кувырок увидел нечто круглое и темное. Он сразу понял, что это. Нора! Русак, непривычный к норам, никогда не забирающийся под землю, пробежал бы мимо — и погиб. Кувырок же всю жизнь прожил в норах, хотя и не в таких глубоких, как эта. Он бросился туда.
Это был отнорок кроличьего подземного лабиринта. Кувырок проскочил мимо подземной каморки, напугав крольчиху с выводком, и вылетел из главного входа. Оглянувшись, он понял, что находится по ту сторону изгороди. Собаки скребли землю вокруг отнорка, наводя ужас на кроличье семейство в подземных галереях.
У Кувырка все еще отчаянно билось сердце, а лапы сами несли его дальше. Он пересек поле, потом другое, еще одно и наконец рухнул, обессиленный, на холодную землю. Отдышавшись, заяц стал осматриваться.