Так не терпелось мужу забраться к Вике в кровать, что он не запер дверь, как делал это последние несколько дней.
– Стой же, – больно хватает меня за руку уже в подъезде.
– Убери руки, Даниил! Я сейчас буду кричать.
– Хорошо, – он делает шаг назад, – иди, – жестко усмехается. – Остынешь, нагуляешься, я найду тебя вечером, верну домой и мы поговорим.
Глава 11. Живая…
Агния
Выбегаю на улицу, упираюсь ладонью в кирпичную стену дома и сгибаюсь пополам. Мне больно. Невыносимо просто! Кусаю губы в кровь, чтобы не закричать. Легкие горят, тяжелым комом в них стоит горький сигаретный дым. Каждый вдох дается с огромным трудом. Стучу рукой по стене, скуля как побитая собака.
А кто я есть теперь? Без дома, без денег, без поддержки. Страшный сон наяву. К маме бы сейчас, упасть в ноги и поплакать от души, устроив голову на коленях. Папа бы сказал свое: «А я тебя предупреждал!».
Да, папочка, так и есть. А я глупая дура так любила мужа, что практически растворилась в доверии к нему. Я ведь на всю жизнь замуж выходила и без доверия было никак. Теперь где это все? Разбилось на мелкие осколки и вонзилось в сердце, превратив его в сплошное кровоточащее месиво.
– Агния, тебе плохо? – беспокоится баба Маша.
Не заметила, как она оказалась рядом. Стоит, прижимает к себе сухонькими ручками старого лохматого кота.
– Нет, – каркаю в ответ.
Голосовые связки совсем не слушаются. Хочется задать ей вопрос, а мой ли это дом? Но я не могу. Как рыба, выброшенная на берег, открываю рот и только заглатываю воздух.
– Я сейчас Даню позову.
– Не надо, – хриплю, ухватив ее за запястье. – Пойду…
Отлипнув от стены, ухожу от подъезда, пока и правда не позвали «заботливого» мужа. Спотыкаюсь. Со стороны, наверное, и правда выгляжу, как ненормальная или пьяная. Тяжелая сумка с вещами все время перевешивает, и меня шатает из стороны в сторону. Возле ближайшей мусорки швыряю в бак телефон. Ищи меня теперь Даня…
Много бы отдала, чтобы посмотреть, как он будет искать меня на помойке. Искусанные губы трогает вымученная улыбка. Мы обязательно встретимся с мужем, но не сейчас. Я пока просто не готова. Надо найти кого-то, кто знает меня и возможно, поможет.
Иду пешком в тот самый район, куда меня тянет, и Даниил так и не дал добраться. Уверенность в том, что именно там я найду ответы на часть своих вопросов, только выросла после случившегося сегодня.
Прохожие косятся на меня и обходят стороной. В отражении витрины картинка не самая радужная. Да и плевать!
Пить хочется. У меня в кошельке вроде оставалось немного мелочи. Данила ведь забрал меня на машине, а я оставляла деньги на проезд.
Останавливаюсь на крытой остановке, кидаю сумку на скамейку и пересчитываю свои копейки, а заодно отдыхаю. Ноги гудят, плечо тянет. Я его натерла широкой жесткой ручкой от сумки. Оттягиваю край футболки, чтобы посмотреть. Кожа покраснела, под ней небольшие кровоподтеки.
Выдохнув, вешаю сумку на другое плечо и бреду дальше. Еще немного и будет знакомый рынок, а это значит, что я добралась. Там и воды попрошу, а пока можно еще немного потерпеть.
Дохожу до того самого перекрестка, где поймал меня муж. Оглядываюсь, нет ли его снова где-то поблизости. Нет. Мне кажется, Данила даже не подумал, что я и пешком смогу сюда добраться. Было бы желание.
Перехожу дорогу, сворачиваю во дворы, и из глаз начинают капать слезы…
Я все помню здесь. И клумбу, где совсем скоро расцветут огромные ромашки. И продуктовый магазин. В нем на завтрак можно было купить свежий хлеб или теплые булочки. Я не сумасшедшая… не может память так жестоко играть со мной, подсовывая воспоминания, вплоть до тактильных. Моя жизнь была здесь. Ноги ведут сами. Они помнят каждую выбоинку в тротуаре, скамейки с разноцветными спинками, которые подкрашивают каждую весну, и сейчас на них как раз блестит свежая, еще не до конца высохшая краска.
Мой дом… Да, это он. Самый простой, не из новостроя, но такой родной и теплый. Он пахнет моей настоящей жизнью и цветущими деревьями. Сердце больно сжимается от страха. Сейчас я узнаю, где моя дочь. Здесь настоящие соседи, которые точно должны ее помнить.
Подхожу к знакомому подъезду. Не верится… Снова не складывается, как же так вышло? Почему Данила подменил мою жизнь на другую? Что я сделала такого, что мой муж решил просто стереть меня с лица земли вот так жестоко? Он лишил меня дочери. Нашей с ним дочери!
– Ася?! Господи, помоги, – крестится соседка, глядя на меня. Стоит как вкопанная и боится дышать. – Ася, ты живая? – снова крестится Анна Кирилловна.