– Там просто это… – отводит взгляд. – Дядя Демид, там просто все с мамами ходят, а у меня больше не-е-ет… – обнимает меня за шею ручками и рыдает в голос, уткнувшись носиком в рубашку. – Я, я, – судорожно всхлипывает, – с мамой туда хотела, а без нее не могу х-ходить.
– Ш-ш-ш, – глажу ее по спинке, волосам. – Я понимаю, честно. Не плачь, мышонок. Давай найдем тебе другое занятие, чтобы ты все время тут не сидела? Черт с ним с футболом, туда и позже можно будет пойти, если передумаешь.
– Я очень-очень по мамочке скучаю, – шепчет Тася.
– А по папе? – выдаю машинально и тут же прикусываю язык.
Дебил, млять!
Уставший мозг сам выдал мысли словами.
– Нет, – крутит головой. – Папа меня не любит, он меня бросил. А ты не бросишь? – заглядывает мне в глаза и очень трогательно прикасается маленькой ладошкой к двухдневной щетине. – Почему меня все бросают? Я плохая?
Ой-ей! Новые сложные вопросы. Чем занимается ее психолог? Откуда они такие берутся?!
– Ты с ума сошла? – стараюсь превратить это все в легкую шутку. – Разве маленькие мышки бывают плохими?
– Не знаю, – пожимает плечами. – Почему тогда папа меня бросил?
А ведь она о нем первые дни вообще не говорила. В глубине души я эгоистично надеялся, что и не станет. Глупо было надеяться. Даниил – огромная часть ее пока еще крохотной жизни. Эти вопросы должны были случиться в ближайшее время, и вот, пожалуйста.
– Твой папа…
Психолог советовала не подменять истинные понятия и стараться говорить ребенку правду, но аккуратно, нетравмирующе. А я, блин, откуда знаю, что ее ранит? Это мой первый опыт такого близкого общения с ребенком!
– Папа не смог растить тебя без твоей мамы и подумал, что со мной тебе будет лучше, – отвечаю максимально обобщенно.
– А ты мне тоже папа? Я слышала, как тетя Наташа говорила, – Тася снова шмыгает носом. – Разве так бывает, чтобы два папы? – хлопает влажными, слипшимися ресницами.
– Бывает, мышонок. В жизни всякое бывает. А пойдем молока попьем теплого? – предлагаю ей.
– И потом опять будем смотреть мультик? Я вчера не досмотрела про богатырей. Досмотрим?
– Конечно. Мне только переодеться надо, и я весь твой.
Под недовольное сопение Наташи быстро ужинаю, укладываю Тасю спать. Наревевшись, мышонок быстро засыпает.
Принимаю душ, достаю билет для жены. Застаю Наташу в спальне у окна.
«Ну что, Соколов? Дадим последний шанс этому браку?»
Нахрена, правда, я уже и сам не понимаю. Это та самая инерция и руки сами ложатся на бедра жены, тянут ее ближе, прижимают ягодицами к ноющему паху.
– Я подарок тебе привез, – кладу перед Наташей распечатку и снова прижимаюсь плотнее.
– Вау, – с издевкой. – Ты вспомнил, что у тебя есть жена?
– Нат, не начинай. Я сейчас голодный, а буду еще и очень злой.
– Соколов, мне кажется, ты свой выбор сделал! В нашем доме все еще живет чужой ребенок! – выворачивается из моих рук.
– Ната, тебе не кажется, что идея наказывать мужика сексом – не самая лучшая?
– Ну ты же все решения принимаешь самостоятельно! Когда ты притащил эту девчонку в дом, я тебе была не нужна! Вот и с остальным справляйся сам!
– Ты еще недавно о совместных детях говорила… – отхожу от нее и присаживаюсь на край кровати. – Мне казалось, за отношения наши переживала. Чего ты их топишь-то сейчас? Не отвечай, – торможу, пока жена опять орать не начала. – Я принял решение, – ставлю ее перед фактом. – Ты улетаешь в Доминикану, там все оплачено. Я думаю, как жить дальше и стоит ли нам вообще продолжать жить вместе.
– То есть ты опять все за меня решил?
– Да, Наташа! Я. Решил! Потому что ты не знаешь, чего хочешь! Меня все это уже затр… – возмущенно приподнимает бровь. – Задолбало! – рявкаю, проглатывая мат. – Вернешься, будем решать. Я уехал.
– Куда? – тут же меняется в лице и цепляется пальцами за мои штаны.
– Туда, куда ты меня послала, Наташ. Справляться сам!
Глава 15. Похмелье
Демид
Страшная головная боль буквально разрывает мне голову. Вот это мы нажрались вчера с Косом! Давно я так не бухал!
Сажусь на диване, поправляя боксеры. Шмотки валяются рядом на полу. Какой я молодец! Поднимаю, встряхиваю рубашку, накидываю ее, не застегивая. Мятая. Да и хрен бы с ней. Теперь надо натянуть штаны. В виски снова резко стреляет. Со стоном сдавливаю их пальцами.
– Ну и бардак вы тут устроили, – в гостиной появляется жена друга.
– Привет, Зой, – натягиваю на себя покрывало, чтобы не светить перед ней трусами. – Ты извини. Сейчас оклемаюсь, реабилитируюсь.