Взгляд сейчас острый как лезвие. По нему легко читается человек, которому уже нечего терять. Но меня дергает от другого. Много ли в нашем городе похожих историй?
– Я могу быть полезной. Правда могу. Только вот документов у меня нет, потому и не пришла сразу заявляться на такой пост. Но раз уж мы встретились, и вы попросили сами, я спрашиваю…
– Ась, – не даю ей договорить, – секунду, – нервно выдыхаю.
Мне срочно надо подумать. В висках неприятно пульсирует. Давлю на них пальцами.
Ведь мама Таси погибла. Я видел документы, могилу ее видел! Это же дикость! Этот ублюдок мог похоронить живую жену? А почему нет? Ребенка же он продал! Аверьянов перед моими глазами сейчас пробивает дно своей тупой башкой, а потом еще одно и еще.
– Демид Игоревич… – зовет Агния.
– Тихо, – торможу ее взмахом руки.
Надо быстро сложить этот пазл.
Она там торопилась куда-то? Не надо ей, походу, больше никуда торопиться. Я, млять, очень удачно свернул! Кому скажешь, не поверят. Склеил женщину на улице!
Документов нет. Правильно. Откуда им взяться, если она мертва? И поведение ее – это опыт, я прав оказался. Агния Аверьянова… Не помню. Да и не знаю я всех управляющих конкурирующей сети. Надо оно мне? Для этого есть спецы.
Какая интересная штука – жизнь. Только легче мне не становится. Тася ведь и моя дочь. Я не готов ее отдать, но девочке мама нужна. Мой мышонок тоскует. И чего делать?
– Вы извините, Демид Игоревич, я должна была попытаться, – неправильно понимая мои метания, Ася поднимается из-за стола. – Благодарю за обед. Деньги за него я вам обязательно верну. Мне бежать нужно, я и так сильно опаздываю.
– Подожди! – подскакиваю следом за ней, переходя на «ты» и принимая единственное правильное решение. Все остальное будем додумывать потом. – Мы сейчас вместе поедем, только не на твою встречу. Отмени ее.
– Не могу.
– Ась, – немного ошалело улыбаюсь, – поверь. Тебя ждет такой сюрприз. Все остальное меркнет. Поехали.
Глава 19. Самое настоящее чудо!
Агния
Мне, если честно признаться самой себе, плевать, куда мы едем, лишь бы Соколов помог. У этого человека много возможностей, у него связи, его слово имеет вес и к нему обязательно прислушаются. Я не могла не попросить о помощи, если подвернулась такая возможность. Внутри до сих пор все дрожит и на это тоже плевать.
Звоню Веденееву, извиняюсь и прошу не отменить, а просто перенести встречу, честно объясняя, что встретила человека, который тоже может помочь. Демид только хмыкает на это и нервно стучит по рулю.
Мы с ним как две шаровые молнии. Воздух вокруг трещит и искрится. Сталкиваемся случайными взглядами – коротит и жжет внутри. Не знаю, как у него, у меня точно.
Соколов вывозит меня в элитный коттеджный сектор.
Кто бы сомневался!
В другое время я бы обязательно полюбовалась архитектурой и искусственно созданным живым уголком прямо среди каменных джунглей. Пока не выходит. Я слепо смотрю вперед в ожидании обещанного сюрприза.
Тормозим у одного из домов. Демид выходит, я позволяю мужчине быть мужчиной до конца и открыть для меня дверь, подать руку. Он скользит по ней напряженными пальцами и отпускает.
Охрана пропускает нас во двор. Соколов широким шагом идет вперед, я стараюсь не отставать.
Заходим в дом. Прохладно. Из больших окон помещение наполняется естественным светом. Замираю на пороге. Если через пять секунд ничего не произойдет, я просто упаду в обморок.
– Проходи, – кивает на диван, – я сейчас вернусь.
– Демид Игоревич, вы скажете, зачем мы здесь? – голос дрожит. Из последних сил заставляю себя не кусать губы и не заламывать пальцы.
– Покажу. Боюсь, в двух словах не объяснить. Себе не смог. И хватит мне выкать, – просит он, – на работе хватает. Присядь, пожалуйста.
– Хорошо.
Сажусь на край дивана и стараюсь отвлечься. Рассматриваю все, что попадается мне на глаза. Стильный кофейный столик, полки на стенах, семейные фотографии. То, что Соколов женат и у него нет детей, для меня не секрет. Об этом знают все, кому не лень. Личная жизнь становится публичной, когда у тебя такой большой бизнес.
У меня за спиной раздается топот детских ножек. Оглядываюсь и не верю своим глазам…
– Мама!!! – пронзительно завизжав, ко мне несется моя девочка и со всей силы врезается в меня.