Владимир мотнул головой и вернулся мыслями к плану. Долго размышлять ему не пришлось. В тишине ночи послышался приглушенный, сдавленный стон. Последняя капля перевесила чашу терпения и Владимир, не задумываясь, скользнул в благосклонную тьму.
Ночь, как и прежде, не подвела Самойлова. Он стоял посреди темницы и не мог отвести взгляда от изломанного, словно игрушечного, тела Лесандрин. Он не верил своим глазам. Это не может быть Леся. Это обман, видение, галлюцинация, но только не она… Тряпичная кукла, какими играют девочки в хуторе. Безвольное тело, кровоточащие, словно измазанные красной краской, запястья, одна нога подвернута под себя, вторая непонятно под каким углом… И пустой, безжизненный взгляд.
Владимир опустился на колени возле Лесандрин, не замечая ничего вокруг. Он боялся даже дышать до тех пор, пока не различил в тишине слабый звук ее дыхания. Жива. Владимир осторожно приподнял ее голову, подсунув под нее руку, поправил руки и ноги. Бережно, словно это могло что-то изменить, он положил Лесю на колени и прижал к себе. Совсем как тогда в лесу, когда она оказалась в плену беспокойников… Только тогда он не представлял, что может настолько боятся ее потерять. Владимир качал ее, как маленькую девочку, в надежде, что она почувствует, что поддержка рядом.
Он ласково гладил Лесю по щекам, целуя в макушку, позабыв о том, что нужно как можно скорее бежать отсюда и увозить Лесандрин подальше. Владимир провел тыльной стороной ладони по шее девушки и не поверил собственным пальцам…
Он стал лихорадочно осматривать тело любимой: оттирая кровь на запястьях, осматривая щиколотки. Осмотр подтвердил неутешительные выводы.
— Убью! — взревел Владимир, поднимаясь с колен, не выпуская Лесю из рук. — Убью!
Теперь уже было все равно: услышат его или нет. Он сам найдет их, и будет медленно отрезать по кусочку, чтоб они поняли, что сотворили.
Леся еще дышала и надежда на то, что он сможет ее вернуть, дышала вместе с ней. Владимир осмотрелся по сторонам, подыскивая место, куда можно положить девушку. Везти ее куда-либо с этими «украшениями» нельзя. Смертельно.
Владимир кое-как развязал на груди тесемки плаща и аккуратно положил Лесандрин на него. Теперь на очереди Наум. Владимир поднялся на ноги и собрался развернуться к выходу, когда за его спиной прозвучал насмешливый голос:
— Добрый вечер, льер капитан! — первым желанием Самойлова было ударить по Науму тьмой, чтоб только рожки да ножки остались… Владимир напряженно стиснул зубы и сжал кулаки. Не время. — Случайно не меня собрались искать?
— А зачем? — Владимир медленно повернулся к бывшему подчиненному. — Ты сам пришел. Знаешь, я даже удивлен…
— Чем же я мог вас так порадовать, капитан? — Наум прислонился спиной к решетке и сложил руки на груди.
— Странно, что ты не ударил в спину, исподтишка, ведь так ты поступил с Игорем? А ведь он был твоим другом…
— А я думал, что это ваша особенность действовать тайком, льер капитан. Ведь это у вас большие и темные тайны ото всех. Даже от «любимой», — скривился Наум, со снисхождением глядя на Лесандрин.
— Тебя это не касается, — отрубил Владимир, прикладывая последние силы для того, чтоб не сорваться.
— Почему же, Владимир? Очень даже касается. Сначала ты был на нашей стороне, а теперь… Или ты думаешь, что Дор тебе простит? Примет любимого ученика и замшелую полубогиню и вы будете жить счастливо? Или ты думаешь, что сможешь выкачать из нее силу и жить с человеческой оболочкой? Так я тебе напомню, что в ходе ритуала, даже при передаче силы от наследника к наследнику среди магов, передающий — не выживает. Даже, если отдающий сам хотел поделиться даром. На что ты надеешься, Владимир? На волю богов? — Наум усмехнулся, играя маленьким метательным кинжалом. — Ты пришел сюда, чтобы спасти ее? Попробуй. Только что ты будешь делать дальше? Ты в клетке. Ты сам себя загнал неизвестно куда и ради чего.
— А в какие игры играешь ты? И чего ты хочешь добиться, а, Наум? Дор сказал, что девочка должна быть готова к передаче дара другому. А ты решил ее подготовить подобным способом? А ты знаешь, что Диатирал, который ты по указке Эль на нее напялил, убивает ее? — Владимир мотнул головой в сторону Леси. — Дор же от тебя мокрого места не оставит, если она умрет.
— Дурак ты, Самойлов, — вздохнул Наум, — дурак. Нет твоего покровителя больше. Нет. Да и Дор собирался использовать девочку для своих целей. А ты-то думал, что сможешь всех обхитрить? Кишка тонка и силенок маловато, — Наум пожал плечами.
— Ты хочешь сказать, что нашелся тот, кто смог убрать Дора? — Владимир не поверил услышанному.
Наум пропустил вопрос мимо ушей, продолжая поражать воображение мужчины информацией:
— Так или иначе, Эль хочет ее, и она ее получит. Рано или поздно.
— Эль сможет только уничтожить все вокруг. Эль — зеркало. Пустышка, отражатель! — Самойлов анализировал полученную информацию, пытаясь разозлить Наума пренебрежительным отношением к его пассии. Владимир завел одну руку за спину, собирая в ладонь тьму. Тень из уголков темницы, незаметно ластилась к хозяину.
— В последний раз ты не смог одолеть ее… Так кто из вас пустышка? — Наум откровенно смеялся над Самойловым.
— Сними Диатирал, — процедил Владимир.
— Ты решил, что можешь качать права? С чего такая уверенность, Владимир?
Капитан не обратил внимания на выпад и продолжил:
— Диатирал заговаривается магом на определенный замок. Открыть его может только тот, кто заговаривал, либо тот, кто сильнее…
— Ты думаешь, что замок ставил я? — Наум расхохотался и наконец-то отлепился от решетки, — Нет, Ладь, его ставила Эль.
— Но… — Владимир сделал вид, что замялся. Сгусток в руке за спиной приобрел силу и просился в бой.
— Да-да, папочкина сила — полезна вещь, — сверкнул радостной улыбкой бывший подчиненный. В тот же момент в него полетел едва видимый комочек тьмы. Он обхватил свою жертву, как змея, сжимая тело, незаметными клубящимися темным нитями, ломая кости, затыкая рот…
— Дурак не я, Наум, а ты, — Владимир повернулся к жертве тьмы спиной и присел на корточки рядом с Лесей, — А ты даже и не заподозрил, что я просто собираю информацию. А с Диатриалом, я как-нибудь и без тебя справлюсь. Эль не настолько умна, как ты думал, да и сила папочки ей не поможет без знаний. Форма замка одинаковая. А чего она хочет, я и так знаю.
Трястись в седле под промозглым дождем, чувствуя пятой точкой каждую выбоину и рытвину в дороге — то еще удовольствие. Владимир Самойлов мужественно терпел все неприятности, гонимый одной лишь целью — вывезти Лесандрин из Берянии обходными путями, тайными тропами и, если понадобится, телепортами. Сам же предмет такой трогательной заботы сидел впереди, опершись спиной на мужчину.
Владимир недолго колдовал на Диатриалом, хотя боялся, что провозится с ним достаточно долго. Лесандрин стало сразу же намного лучше, но… произошедшие события не преминули оставить на девушке свой отпечаток. Молчаливая, тихая, словно и не Леся вовсе, а пустышка, человеческая оболочка… Конечно, Лесандрин и раньше не отличалась большой разговорчивостью, но чтоб настолько…
Владимир напряженно думал над сложившейся ситуацией. С момента, как им удалось выбраться из темницы, Владимир не раз пытался завести разговор с Лесей. Девушка же смотрела сквозь него, словно мужчины и в помине не было. Словно он пустое место.
«Допустим, что она слышала весь разговор с Наумом, но ведь должна же последовать хоть какая-то реакция — гнев, упреки, слезы, косые взгляды, демонстративное молчание…» — рассуждал капитан. Тогда бы он смог что-нибудь сделать и не боялся бы за нее. Пусть кричит, ненавидит, бьет, в конце концов! Только бы знать, что она жива, в сознании, не сошла с ума…
Так же его беспокоил тот факт, что он никогда и не слышал, о том, как себя чувствовали люди, с которых сняли Диатриаловые украшения. Наверное, потому, что выживших не особо много, а те, кого постигла подобная радость, не стремились делиться ощущениями. Да еще и Великий Гон… Вся бравада перед Наумом по поводу того, что он без труда сумеет снять диатриаловые цепи, и яйца выеденного не стоила. Самойлов блефовал. Все, чем он обладал — теоретические знания, данные Дором и почерпнутые в книгах тайного отсека библиотеки общины. И если снять замок ему удалось без особых проблем, то что делать с безразличной ко всему любимой — он не знал.