С ужасом смотрю на свои руки, на бледное лицо, залитое слезами. Я все еще хочу ее, но не так, чёрт возьми. Не так.
Я никогда не бил женщин. Унижал, использовал, смеялся над ними.
Но не бил.
— Ты вынудила меня, — бросаю обвинение ей в лицо.
Мелания внезапно оживает, охваченная гневом, изворачивается и бьет мне коленом в пах. Мы снова боремся, но я уже контролирую силу. Просто уклоняюсь от ударов, стараясь не причинить ей боль. Черт, мне даже жаль, что все вышло так….
— Ненавижу тебя. Ты сядешь, ублюдок. Обещаю. Ты заплатишь за то, что сделал.
— Я еще ничего не сделал, — все мои благие намерения исчезают, стоит ей открыть свой рот. Я зажимаю ее запястья, вытягивая их над головой, блокирую девушку свои телом. — Умоляй меня, ну же, давай, — смеюсь я в искаженное болью и гневом лицо. Она тяжело дышит, и мой взгляд опускается на красивую грудь девушки с острыми розовыми сосками. Она совершенна, черт возьми.
— Пошел к черту, тварь, — с презрением бросает мне этот ангел. Я делаю характерное движение бедрами, давая ей почувствовать, что от полного проникновения ее спасают только мои, не до конца спущенные, джинсы. Я хочу увидеть ее страх, капитуляцию, смирение. Покорность.
— Умоляй, — повторяю я, снова двигаясь между ее раскрытых ног. Для меня это мучительная пытка. Она даже не представляет насколько я близок к тому, чтобы переступить последнюю грань.
— Я надеюсь, что в тюрьме тебя трахнут в задницу, ублюдок.
Что, б**ь? От изумления у меня пропадает дар речи. Никто и никогда не говорил со мной таким образом.
— Вижу, ты решила выбрать, куда я трахну тебя в первый раз, малышка, — произношу я срывающимся от ярости голосом. Мои пальцы сжимают аккуратную красивую грудь, щипая за розовый сосок. Я наклоняясь, что попробовать на вкус этот прекрасный бутон, но в этот момент дверь в библиотеку с грохотом распахивается.
Первым влетает Том Коулман. По моим подсчетам он должен сейчас ползти в общежитие в кампусе, чтобы зализывать раны.
— Отпусти ее, Саадат, — он бросается на меня сзади, но я успеваю заметить, что лицо его покрыто синяками и ссадинами. Видимо, любовь сильнее боли. Мне хочется рассмеяться над абсурдностью происходящего. Какого черта я вообще с ними связался? Парочка идиотов, не стоящих моего внимания.
Выпрямляясь, я продолжаю удерживать под собой хрупкое тело девушки. Почувствовав поддержку, она начала сопротивляться сильнее. Но куда ей справиться со мной? Блокирую все ее попытки освободиться, не прилагая особых усилий. Немного смещаюсь и теперь просто сижу на ней со спущенными штанами, как полный придурок. Коулман осыпает мои плечи ударами, но я их даже не ощущаю, пытается оттащить меня от девушки, но бесполезно.
— Твой герой пожаловал, — насмешливо говорю я, прерывисто дыша, и глядя в ненавидящие меня голубые глаза.
— Отвали, — выкидывая вправо одну руку, я отшвыриваю ее спасителя, как щенка, в сторону. Обхватываю ладонью шею девушки, привлекая к себе, и жестко целую в губы. Быстрый, стремительный поцелуй, как демонстрация моей полной власти над ней. Она сладкая. Ощущаю на языке металлический привкус крови и, разрывая поцелуй, шепчу ей прямо в ухо.
— Я все равно тебя поимею, meligim[1].
— Джаред, отпусти девушку, — произносит резкий голос справа от меня. Я резко поворачиваю голову. Мэтт Калиган.
— Том, отойди на хрен, не трогай его, — орет он на Коулмана, который снова тянет меня сзади за футболку. Вреда от него, как от мухи.
— Джар, — снова обращается ко мне Калиган, приближаясь на пару шагов. — Джар, кто-то вызвал полицию, когда раздался грохот и крики. Тебе нужно уходить.
Я пристально смотрю в встревоженное лицо Мэтта, а тот в свою очередь оценивает ущерб, принесенный библиотеке, а потому уже — девушке, которая неожиданно притихла, хлопая своими длинными ресницами. Потом изумленный, недоумевающий снова на меня.
— Что на тебя нашло, черт возьми? — ошарашено спрашивает Мэтт, пялясь на Меланию, точнее на ее обнажённую грудь, которую ей нечем прикрыть. Я уничтожил ее одежду. Не знаю, что на меня находит… но я стаскиваю с себя футболку через голову и грубо натягиваю на нее. Резко встаю на ноги, оставляя девушку лежать на полу. Моя футболка полностью скрывает ее тело от посторонних взглядов. Стоило мне отойти, как малохольный Том Коулман бросился к своей потрепанной возлюбленной.
— Мэл, боже, мне так жаль. Прости, что меня не было рядом. Эти ублюдки напали на меня. Маленькая… что он сделал? Что? — спрашивает Том, разглядывая видимые повреждения на лице подружки. Она молчит, не сводя с меня пристального взгляда, полного ледяной ненависти.