Второй брак она заключила с новоназначенным режиссёром театра – человеком уже немолодым и солидным, которому, что называется, бес ударил в ребро. Этот брак был счастливее – режиссёр именовал Майю своей Музой, в спектаклях давал ей главные роли, причём подбирал актёрский состав с таким искусством, что постановка проходила «на ура», и даже не слишком талантливая Майина игра всего не портила. Да и красота и умение красиво страдать продолжали выручать её в сложных ситуациях.
Одна только печаль – состарившийся провинциальный гений хотел детей… а вот с этим у Майи как-то не сложилось. Видимо, высшая справедливость помнила об оставленной ею в роддоме девочке и других детей женщине больше не давала. Но, до поры до времени, Майю это не слишком волновало. Ей и так было хорошо.
Гром грянул, когда несколько лет назад муж-режиссёр в одночасье скончался от инсульта. Майя уж предвкушала, куда будет девать денежки состоятельного мужа, одновременно заботясь о том, чтобы выглядеть хорошо в трауре, как грянул гром. В завещании муж просил прощения у Майи и оставлял ей квартиру, машину и одну десятую часть собственных накоплений. Девять десятых денег он оставил своему годовалому сыну и его матери – абсолютно ничем не примечательной девчонке – продавщице из магазина «Спорттовары».
Так Майя узнала, что уже больше года носила на голове развесистые, прямо-таки оленьи рога. Муж, называвший её своей Музой подло изменял ей с девчонкой, которая говорила «ложить» и «польта», и сделать с этим было нечего. Видимо муж так сильно хотел детей, что решился даже на измену… Даже опротестовать завещание не получилось - сын являлся таким же наследником первой очереди, как и жена, а уж об оформлении всех необходимых бумаг покойный муж Майи позаботился.
Майя была в шоке. Денег она получила в разы меньше, чем рассчитывала. Главные роли она тоже потеряла. Во-первых, возраст её становился всё более заметен, во-вторых, посмотрев на её игру, новый молодой и креативный режиссёр тут же принял решение ввести во все спектакли других актрис. Майе же достались чуть ли не пресловутые: « Кушать подано!» К тому же, любой театр - это террариум единомышленников. Пока Майя была супругой главного режиссёра, никто из коллег и слова плохого ей сказать не осмеливался, а вот когда она осталась без защиты… Вот тут-то милые коллеги и отыгрались за всё, припомнив, что Майя с её характером умудрилась в своё время подгадить любому и каждому.
Майя впала в депрессию, и тут… Тут её неожиданно разыскала когда-то брошенная дочь, выросшая на диво симпатичной и доброй девушкой… И это несмотря на то, что детство у неё было далеко не сладким – Дом Малютки, несколько приёмных семей, где с девочкой обращались совсем не хорошо… Апофеозом всего оказалась семья Зыкиных, до поры до времени бывшая у органов соцзащиты на хорошем счету. В этой семье Оля пробыла несколько лет, и за это время ей пришлось испытать и побои, и издевательства и другие унизительнее наказания. Зыкины, взявшие себе восьмерых приёмных детей, получали от государства неплохие деньги, плюс развели стадо коз, а к ним в придачу кур и индоуток. Ну, и огород, конечно, куда ж без него. Так что приёмные дети пахали не хуже рабов на плантациях, а вот двое родных зыкинских отпрысков даже ведра воды на грядки не приносили. Жили Зыкины на хуторе, работники соцзащиты туда забредали крайне редко, но если забредали – то заставали там полную идиллию – нарядных детей, весело играющих или сидящих за уроками и ласковых любящих родителей.
Секрет этого был прост - тётка главы семьи с материнской стороны работала в комитете соцзащиты – она и предупреждала племянничка всякий раз о визитах инспекторов. Так продолжалось несколько лет подряд, пока две старшие девочки не набрались окаянства, не сбежали с хутора и не пришли в полицию, умоляя отправить их куда угодно – хоть в детдом, хоть в колонию, хоть в самую настоящую тюрьму – только не возвращать приёмным родителям.
Полицейские девчонок просто пожалели и решили проверить сигнал, не ставя в известность соцзащиту. А результаты проверки были таковы, что тянули не на одно полноценное уголовное дело. Видеосъемка показала и подвал, куда сажали воспитанников и воспитанниц в качестве наказания, и замки на холодильниках и шкафах с продуктами, и несколько самодельных ремённых плёток… и ещё много чего. А уж когда детям провели углублённый медосмотр, за головы схватились все. Оказалось, что «добрые» приёмные родители детей ещё и насиловали, причём регулярно.
Общественность встала на дыбы, полетели сановные головы из самых неповоротливых и не умеющих хоронить концы, Зыкины получили солидные сроки, детей устроили в хорошие детские дома, так что Оля благополучно прожила последние несколько лет, окончила техникум, получила от государства жильё, устроилась на работу и была вполне благополучна. Но, как и любого детдомовского ребёнка, её тянуло узнать о том, какой была её настоящая мать. Она и узнала. На свою беду.
Потому как Майя дочь встретила совсем не ласково, да и выглядела она не ахти… А на вопрос дочери, что же с лучилось, Майя, по привычке, принялась вдохновенно врать о том, что она тяжело больна и что ей требуются деньги на операцию.
Девушка расстроилась, попрощалась с Майей и ушла. Но через месяц она позвонила и попросила о встрече. Майя согласилась и очень удивилась, когда девушка выложила перед ней тонкую пачку долларов.
- Здесь семь с половиной тысяч, - сказала она. – Этого хватит, чтобы начать лечение? Если нет, то я смогу достать ещё. Но это только через полгода…
Майя лишилась дара речи. А если девчонка кого-нибудь обокрала? Не хватало ей только неприятностей с полицией. Но девушка, словно прочитав её мысли, сказала:
- Мама, не бойся. Это честные деньги. Правда.
Майя была шокирована – впервые в жизни у неё появился человек, который любил её. Любил и настолько, что готов был пойти на любые жертвы, и это не за что-то, а просто так… Всё-таки актриса не была законченной гадиной – сердце её дрогнуло… Она позволила дочери бывать у неё, а деньги спрятала, чтобы в подходящий момент вернуть назад. Но мысль о том, где простая крановщица взяла в одночасье семь с половиной тысяч долларов не давала ей покоя. И в конце концов дочь раскрыла тайну. Некий богатый человек предложил ей стать суррогатной матерью его ребёнка, и за это в целом она должна была получить двадцать тысяч долларов наличными, плюс расходы на лекарства, если они понадобятся, и питание.
Искусственное оплодотворение прошло успешно, и теперь Ольга беременна. Да, конечно, ей жаль расставаться с ребёночком, но ведь здоровье мамы дороже…
Майя схватилась за голову и стала требовать встречи с предполагаемым отцом ребёнка, но тут уж Ольга стояла как скала. В последний раз из-за этого они даже немного поругались, а потом помирились, и Оля сказала, что отец ребёнка хочет, чтобы она переехала в экологически чистое место, где будет жить до самых родов. Так что, не волнуйся, мамочка, если я не буду выходить на связь – это что-то вроде лесной базы отдыха, называется «Птичий перелёт», и мобильники там не берут.
Вот поэтому-то Майя и не беспокоилась – она думала, что Ольга живёт за городом и с ней всё в порядке. Думала, пока не увидела репортаж Киры Мартовой.
- Найдите убийцу… Этот тот богатый человек… Это он… - уже неподдельно зарыдала женщина.