- Стараюсь, - скромно потупила очи девушка.
- И где же эта самая собственность? В самом Соседнем Городе? – поинтересовалась Шаманка.
- Представьте себе, да. Причём, довольно близко от улицы Пролетарской Диктатуры.
И Маша вызвала на монитор карту Соседнего Города.
- Видите, - стала она пояснять, - вот здесь стояли сгоревшие дома… Сейчас это пустырь. Дальше тупик Двадцати шести бакинских комиссаров… Бывший Подъяческий… А вот это здание бывшего кондитерского цеха «Холодок». Тоже пустует. Именно оно и принадлежит «Сфинкс траст компани»…
- Да не может быть… - вырвалось у Макса. – Кондитерский цех… Промышленные холодильники… Но это ж под самым носом у полиции и Цимлянского…
- Не посмотрим, – невозмутимо высказалась Шаманка, – не узнаем. Не пора ли нам коллег навестить?
- Пора, - кивнул Макс. – Только лучше не ставить их пока в известность о нашем визите. Подозрительна мне такая слепота.
Шаманка кивнула и хищно улыбнулась. А Макс сказал Маше:
- Слушай, понимаю, что Юрка занят, но у меня к нему одна очень большая просьба. Пусть съездит в Городскую психиатрическую больницу и возьмёт там образцы ДНК.
- У кого? – спросила Маша.
- У Рикардо Гольдони, - думаю, он там сейчас… и у недавно поступившего парня. Ну, того самого, что мы у гаражей на Химзаводе с головой задержали.
- И? – удивилась Маша.
- Пусть сравнит ДНК Гольдони и задержанного, Гольдони и плода Ольги Петуховой, Гольдони и самой Ольги Петуховой. Думаю, что, по крайней мере, один интересный результат нам обеспечен.
- Хорошо, - кивнула Маша, - в больницу я съезжу сама, а экспресс-анализ Юрка проведёт.
- Ну, тогда всё, - улыбнулся Макс и кивнул Шаманке:
- Поехали?
========== Глава 49. Арт-терапия ==========
Внимание, пока не бечено!
- Ну, тогда всё, - улыбнулся Макс и кивнул Шаманке:
- Поехали?
- Поехали! – хищно улыбнулась боевая подруга, но тут вмешалась Маша:
- Слушайте, ребята, а может, вы подкинете меня до Городской психиатрической? Вам всё равно на объездную, это по пути… А обратно я на маршрутке вернусь.
- Почему бы и нет, - согласился Макс. – Наверное, стоит и с Рикардо повидаться, и узнать, как там его новоявленный внук…
- Думаешь, за сутки что-то изменилось? – вздохнула Шаманка. – Сам же говорил: такое лечение – дело долгое.
- Это да, - кивнул Макс, - но рассказать Рикардо о некоторых новых фактах стоит. Пусть сидит в Городе, занимается внуком, а в Соседний Город не суётся. Да и в вотчине Алексея Евгеньевича ему безопаснее, чем где-либо.
- Думаешь, Комедиант может захотеть устранить Рикардо? – серьёзно спросила Шаманка, мгновенно нахмурившись.
- Всё возможно, - отрезал Макс. – На данный момент он единственный вменяемый представитель семьи Гольдони, находящийся в пределах нашей досягаемости, да ещё и активно сотрудничающий со следствием. Стоит ему поберечься.
- Стоит, - кивнула Шаманка, соглашаясь.
***
Рикардо и в самом деле уже был в палате у внука. Причём оба сидели за принесённым откуда-то небольшим столиком и увлечённо рисовали что-то на листах белой бумаги. Рядом лежали карандаши, цветные мелки, кучка разноцветных фломастеров. А рядом, на полу сидел, скрестив ноги, тоненький полупрозрачный подросток в полосатой пижаме и тоже что-то увлечённо рисовал. В углу на стуле этим же занималась молодая женщина с короткой стрижкой и беспокойным выражением красивого лица.
- Это что? – поразился Макс.
- Вчера вечером, - сказал Алексей Евгеньевич, - я осматривал больного. Рикардо уже в гостиницу ночевать собирался, просто ждал окончания осмотра, чтобы пожелать внуку спокойной ночи. Тот… ну в принципе вёл себя, как обычно, и тут я повернулся неловко и у меня выпал блокнот из кармана. И раскрылся на чистой странице. И парень посмотрел на блокнот. Я спросил:
- Хочешь рисовать?
Он опять в ступор впал, но тут Рикардо достал из кармана пиджака карандаш и подал его парню. Тот взял… и словно отключился. Взял листочек от блокнота и начал рисовать…
- А это-то что такое? – спросила Шаманка. – Почему в палате и другие больные?
- А это Рикардо с утра съездил в магазин, закупил всяких принадлежностей для рисования и вот что началось… А эти двое сначала просто перепутали, решили, что это новый учитель рисования, вот и пробрались в палату. Больной на них положительно реагирует, вот Рикардо и попросил их не забирать.
- А у вас здесь и учитель рисования был? - с удивлением спросила Шаманка.
- Ну, это мы больным так говорили, - улыбнулся Алексей Евгеньевич. – На самом деле эти занятия вела девушка-практикантка из медицинского института, она серьёзно думает заняться арт-терапией… в будущем. А сейчас практика закончилась, а больные её помнят. Хорошая девочка, и методика интересная. Я ей намекнул, что с удовольствием возьму к себе после защиты диплома. Но что-то мы заболтались. Вам ведь Рикадо нужен?
- Да, буквально минут на десять.
- Удивительный человек… - сказал старый психиатр. – Потрясающий. Обычно… обычно от больных нашего профиля обыватели как от чумы шарахаются, а он молодец. Не только внуку помочь старается.
Алексей Евгеньевич тихонько постучал по стеклу и поманил Рикардо жестом. Тот кивнул, тихо сказал несколько слов внуку и вышел. Вместо него в палату тут же проскользнула молоденькая медсестра. Да, похоже, присмотр за больными тут был поставлен серьёзно.
И Макс подумал, что доктор Емельянов не скупится на превосходные эпитеты для других, и что его действительно окружают любящие своё дело люди. А всё это потому, что сам старый доктор удивительный и потрясающий человек, и к себе притягивает таких же.
Рикардо вышел из палаты и, увидев Макса, Шаманку и Машу, улыбнулся:
- Добрый день! Рад вас видеть. У вас есть новости?
- Не новости, - ответил Макс, - а скорее новая версия. Сейчас мы с Галей поедем в Соседний Город проверить её, и хотели бы попросить вас, Рикардо, быть очень осторожным. Не покидайте территорию больницы и гостиницу вечером. Я вижу, вы достигли определённого прогресса… в общении с внуком, вот и продолжайте работать в этом направлении, хорошо?
- А может быть, мне стоит поехать с вами? – спросил Рикардо. – Алессандро волнуется. Он вчера звонил мне…
- И что вы ему сказали? – спросил Макс.
- Сказал, что меня задерживают в Городе неотложные дела. Я не стал вдаваться в подробности… сам не знаю, почему.
- Что ж, - кивнул Макс, - может быть, это и к лучшему. Недаром он мне позвонил такой взбудораженный. Еле успокоил.
- Взбудораженный? - удивился Рикардо. – Это не похоже на Алессандро. Он обычно весьма хладнокровен. Он умудрялся не поддаваться эмоциям, даже когда пропал Маттео… Может быть, мне всё-таки стоит поехать?
- Нет-нет, - вмешалась в разговор Шаманка. – Думаю, что ваше присутствие здесь, безусловно, нужнее.
Рикардо посмотрел на продолжавшего увлечённо рисовать внука и вздохнул:
- Возможно, вы правы. Взгляните, - и протянул Максу, Шаманке и Маше рисунки, которые держал в руке. – Похоже, что Серджио пытается рассказать свою историю…
Макс взглянул на первый рисунок, поражавший удивительной яркостью красок. К тому же, у автора был явный талант к рисованию, хотя техника явно хромала, но это искупалось неподдельным старанием. Рисунок, обычный для ребёнка или младшего подростка, только по чёткости линий видно было, что автор – явно старше. На рисунке – семья. Папа, мама, две девочки и мальчик. Все стоят, держась за руки, у одной из девочек в руках кукла, у другой книга. Правда, лица прорисованы как-то неясно, немного размыто, но синие глаза и тёмные кудрявые волосы отца всё равно узнаваемы. Девочки и мальчик тоже кудрявые и черноволосые, а вот женщина – с ярко-жёлтыми прямыми волосами, в синей кофточке и красной юбке. Вообще рисунок очень цветной, яркий.