И с этого дня для несчастных детей начался самый настоящий Ад…
========== Глава 54. Дети подземелья. Часть вторая ==========
Автор извиняется, вчера не смог выложить главу из-за проблем с Сетью.
И да - пока не бечено!
И с этого дня для несчастных детей начался самый настоящий Ад…
Нет, их не били и не насиловали. И даже неплохо кормили. Был в палате и небольшой телевизор с DVD и набором детских фильмов, и кое-какие книжки, и игрушки. Только вот после странных экспериментов, которые производили над детьми, у них зачастую просто не было ни сил, ни желания играть или смотреть мультики.
Эксперименты начались практически сразу. Детей накормили кашей и дали немного поспать, а потом за Любой и Гариком пришёл дяденька в синем халате и медицинской маске, закрывавшей лицо. Дяденька отвёл их в какую-то странную комнату, напоминавшую врачебный кабинет, но тоже без окон. Там был второй дяденька, тоже в маске, но он явно был старше первого, и пахло от него неприятно. Гарик всё оглядывался, всё наделся найти хоть какой-нибудь способ побега, но бежать было некуда. Коридор, по которому они шли, был глухим, отделанным грязно-голубым кафелем, а у единственной обнаружившейся двери лежала и скалила клыки огромная собака.
Так что если бы даже удалось вырваться из рук противного дядьки, собака не дала бы удрать всё равно. Но Гарик был парнем ушлым и надежды не терял. Хотя, в тех условиях, в которых они оказались, сдался бы или сошёл с ума даже взрослый.
В «кабинете» Гарика и Любу взвесили, измерили рост, взяли кровь на анализ, потом дали по баночке и велели сходить в туалет, потом зачем-то возили за щекой ватной палочкой… В общем, сначала ничего страшного не было, и Гарик с Любой немного успокоились. Как выяснилось - зря. Гарика и Любу отвели обратно в комнату, забрали Тимку и Дину, вернули через довольно долгое время зарёванных, но вроде бы невредимых.
В первый раз они и впрямь легко отделались, но вот потом… Потом их регулярно отводили в кабинет, заставляли пить или вводили какие-то горькие противные лекарства, после которых становилось плохо. Обычно перед введением лекарства ребёнка привязывали к железному столу с вделанными в него кольцами, а потом фиксировали все изменения в его состоянии… И спрашивали об изменениях в самочувствии… по крайней мере до тех пор, пока дети могли говорить. Собственно говоря, это больше всего напоминало знаменитые опыты доктора Менгеле, и что за дрянь испытывали на детях, они и сами понять были не в состоянии. Детей «экспериментаторы» называли куклами, и порой после приёма очередного зелья, отдавали самые разные приказы. Видно, просто развлекались, но не подчиниться было невозможно. Иногда после возвращения из «кабинета» было так плохо, что хотелось умереть… Но умирать им не давали. Конечно, ухаживали за детьми не сами «экспериментаторы»… Приходил третий дяденька - худой, серый, с измученным лицом… Вот он-то и ухаживал за детьми, когда они были не в состоянии встать с постели после очередного «опыта».
Этого, третьего дяденьку дети не боялись. Он никогда не причинял им боли, ухаживал очень бережно. Правда, он не разговаривал с ними, только иногда изо рта у него вырывалось что-то вроде шипения. Он сочувствовал детям, иногда гладил Тимку или Дину по голове, но Гарик и Люба быстро поняли, что бежать им третий не поможет, что он такой же пленник, как и они, и что с ним обходятся ещё хуже – часто на лице третьего были синяки и другие следы побоев, да и двигался он часто с большой осторожностью.
Сколько времени продолжалось это безобразие дети не помнили – дневного света они давно не видели, и счёт своему пребыванию потеряли давно. Однако однажды «экспериментаторы» что-то напортачили со своими зельями, и Гарику почти удалось бежать.
Было это так: Гарика привязали к столу и сделали очередной укол, а потом старик в маске разжал мальчику челюсти и заставил выпить противную бурую жидкость, по вкусу напоминающую болотную тину. Мальчика чуть не стошнило, но старик зажал ему рот и заставил всё проглотить. А потом стал наблюдать.
Некоторое время Гарик ничего не чувствовал, а потом у него под кожей началась жуткая щекотка. Он стал извиваться и дёргаться, просил прекратить это, но старик спокойно наблюдал за мучениями мальчика. И вдруг в какой-то момент, под кожей словно зажёгся жидкий огонь. Гарик резко дёрнулся… и порвал связывающие его кожаные ремни, как гнилые тряпки. Мальчик с силой оттолкнул старика и бросился к двери. Та, конечно же, была заперта, но тело Гарика словно налилось неведомой жуткой силой. Он просто выбил дверь и бросился по коридору к другой – той самой, у которой лежала собака. Мальчик был в таком состоянии, что его не испугал бы и живой дракон. «Фас! – скомандовал старик сзади. – Фас!»
Собака бросилась на мальчика, он сумел отшвырнуть её, но она вновь рванулась, целясь в горло. Гарик увернулся, его реакции словно ускорились, и страшенные зубы скользнули по голове, но схватить мальчика собака не успела. Гарик рванул ручку двери и выбрался наружу. То есть не наружу, а в какой-то, явно заброшенный, цех. Но там уже были окна, был серенький вечерний свет, и Гарик рванул навстречу свободе. Однако прямо перед ним, словно из ниоткуда, соткался ещё один человек, которого Гарик мысленно назвал Чёрным. Чёрный вытянул руку, в которой что-то сверкнуло и зажужжало, и мальчик свалился на землю, потеряв сознание.
Гарик после этого долго болел, и, наверное, умер бы, если бы не ухаживавший за ними «третий». Красивые густые волосы Гарика после этого были сбриты и на правой стороне головы навсегда остались следы от собачьих зубов. А потом… потом однажды Люба вернулась в их комнату заплаканная и долго не хотела рассказывать, что с ней было. Но потом всё-таки рассказала. Тот мужчина, который привёз их сюда привязал её к столу, как обычно, но не стал вводить лекарства, а подошёл… После этого девочка начала судорожно всхлипывать, и Гарик который, несмотря на малый возраст, успел навидаться всякого ещё в родительском доме, догадался, что проделал с девочкой мужчина. И больше ни о чём не стал её расспрашивать.
Однако этот рассказ слышал и «третий», на которого дети не обратили внимания. Они уже давно поняли, что этот человек не совсем нормален, что он не может действовать самостоятельно, а безропотно подчиняется хозяевам, но он, единственный из тех, кто с ними общался, не причинял им боли и даже выказывал некое сочувствие. Возможно, услышав разговор детей, «третий» сумел сделать какие-то выводы, потому что однажды он отворил дверь в комнату, когда дети уже спали. Выглядел «третий» ужасно – весь в крови, кожа на спине висела лохмотьями, но он поманил детей за собой, знаками показывая – бегите!
И дети ему поверили. Гарик с Любой быстро разбудили мелких и одели маленькую Дину. А когда они пошли по коридору, Гарик заметил, что здоровенная злая псина спит мёртвым сном, вывалив чёрно-розовый язык. Но к двери «третий» подходить не стал. Вместо этого он показал куда-то вниз, И дети увидели, что там проходить что-то вроде трубы. «Третий» жестами показал, чтобы они лезли в эту трубу и убирались отсюда, как можно быстрее. Люба пыталась позвать «Третьего» с собой, но он показал жестом, что труба для него слишком узкая.
В этот момент псина заворчала во сне, и дети скользнули в трубу. Больше они «третьего» не видели, и только надеялись, что его не убили за устроенный побег.
По трубе они пробирались долго, выбрались в районе кладбища и набрели на старую, полуразрушенную церковь с более или менее пригодным для жилья сухим подвалом. Конечно, нужно было бежать куда подальше, но дети боялись, что их обнаружат и вернут в то ужасное место, из которого им с таким трудом удалось вырваться. Они больше не верили ни воспитателям в детдоме, ни местным полицейским, к тому же была беременная Люба, которой просто тяжело было передвигаться – наверное, сказывалась вся та гадость, которую в них закачивали, была маленькая Дина, которая тоже была слишком слабой, чтобы убежать в случае погони.