– Мам! – Крикнул он. – Я тут! Буду собирать землянику!
Он опустился на корточки в траву, осторожно срывая спелые ягоды и складывая их в маленькую корзину. Рочен молча смотрел на торчащие в разные стороны белые волосы, светлые бровки и розовые, измазанные земляничным соком, губы. Но вот мальчишка поднялся и повернул голову туда, где стояли доктор и жрец. Сердце Рочена на мгновение замерло: у ребенка были чистые голубые глаза и длинные пушистые ресницы. Мальчик вытянул руку и наставил на мужчин палец.
– Дядя и папа. – Громко сказал он.
И тут поляна исчезла. А Рочен открыл глаза в своей комнате. Повернув голову, он увидел, что его рука до сих пор сжимает руку бледного, покрытого потом, Гердена.
– Тебе плохо? – Вскочил он. – Ложись… Сейчас я открою форточку.
Он помог жрецу лечь и прикрыл его одеялом.
– Сейчас заварю чай и растворю в нем сахар. Ты выпьешь, и сразу станет легче. Только не вставай!
Рочен быстро влетел в кухню и сделал черный чай. Бросив в него четыре сладких кубика, он поспешил наверх. Губы Гердена слегка порозовели, но все еще были бледными.
– Сейчас потихонечку поднимемся… Вот так! Обопрись спиной на подушки… И возьми чай. Надо выпить его до конца.
Герден благодарно посмотрел на доктора и поднес к губам чашку. Когда чай был выпит, лицо приобрело нормальный оттенок.
– Ну и зачем ты так собой рисковал? – Укоризненно сказал Рочен. – Что если бы сердце не выдержало нагрузки?
– Ты его видел? – Улыбаясь, спросил Герден.
– Да. – Тихо сказал доктор. – Это сын моей Силь.
– Это – твой сын, балбес!
Рочен хлопнул ресницами.
– Разве духи и люди…
– Могут. Наш род произошел от союза духа и человеческой женщины. Поэтому их потомки – жрецы могут видеть оба плана.
– Мой сын… Это так странно. И, Герден, он такой… маленький! И милый!
– Угу. Никому об этом не говори. Даже Рику. Ему – прежде всего.
– Почему?
– Он хочет быть единственным. Представляешь, этот мелкий нахал чуть не вытолкал Короля из твоего дома! Я даже вам завидую… Рочен…
– Что?
Герден протянул тонкую смуглую руку и положил ее на пальцы доктора.
– Мне хочется быть твоим другом.
– Как ты себе это представляешь? Ты настолько выше, что порой хочется убежать.
– Перед тобой сейчас сидит человек, а не Король. И ему очень одиноко.
– Тогда ложись и закрывай глаза. Я расскажу тебе сказку…
– Про что? – Герден сполз по подушкам вниз и повернулся на бок, не отпуская теплой руки доктора.
– Про двух мальчишек, увидевших горного духа… Дело было в одной далекой северной провинции. На улице стояла холодная зима, но два пацана, укутавшись в теплые пальто и шапки, отправились смотреть на протекающую через город стремительную горную реку. Уже вечерело, и один из них сказал: "Идем домой". Но другой неожиданно вырвал из его руки свою руку и побежал через мост, в верхний город, центральной улицей упирающийся в уходящее вверх горное плато. Старший мальчик побежал за ним. И тут пошел снег. Густой, тяжелый… И тот, что был меньше, сказал: "Смотри, оттуда на нас смотрит дядя. Пойдем к нему?" Но второй догнал его и схватил за шарф. Он ответил: "Если ты уйдешь, твои родители огорчатся. Ведь ты – единственный наследник и не имеешь права поступать так, как тебе хочется". И потащил упирающегося друга обратно. Снег все шел и шел, заметая дорогу в сказочную страну, где сияет яркими лучами вечное лето и над маленьким ручейком трепещут прозрачными крылышками стрекозы… Возможно, если бы мальчики ушли из этого мира, они были бы счастливы…
– Через месяц их окоченевшие трупы нашел бы в распадке какой-нибудь охотник… – В тон Рочену сказал Герден. – И один грустный принц никогда бы с ними не познакомился. Наверно, он бы умер от тоски среди своих теней. Рочен, это очень печальная сказка. Но, согласись, у нее неплохой конец. Каждый из мальчиков, вопреки гневу горного духа, выжил. А принц, наконец, нашел того, рядом с которым его сердцу тепло и спокойно. Я немного посплю… Надо же, подушка пахнет тобой…
Когда Герден уснул, Рочен тихо встал и посмотрел в экран коммуникатора. На часах было пять утра. Ложиться, чтобы снова встать с больной головой, не имело смысла. Накинув плед и зевая, он спустился в кухню и поставил греть воду, чтобы заварить себе крепкий кофе. Его ждал обычный суетный день с операциями, обходами, накопившимися за время отсутствия бумагами и радостными взглядами коллег, которые охотно отдадут ему самые сложные случаи в надежде, что он обязательно справится.