Проверила свои щиты - мало ли кто подслушает? Следившие за мной русалки попрятались, что? Слишком пакостная улыбка? Вдруг во внутреннем кармане легкой ветровки что-то завибрировало, Я, с неудовольствием отвлекаясь от картины бегства русалок, достала свою тетрадь-артефакт. Не до конца сформированный сглаз моментально рассеялся в воздухе, все же, русалки не виноваты в моих бедах. Нехорошо экспериментировать на живых существах.
«Сестра!» - увидела я сообщение от Витьки, который, к слову, очень редко писал, что меня насторожило, - «Ты помнишь тех, кто на тебя напал? Сегодня нам сообщили, что они пришли с повинной и согласны даже на высшую меру. Следователь по секрету рассказал, что они появились до смерти напуганными и сильно потрепанными. А еще звонил твой друг, Венька или Санька, я не понял, и сказал, что твой лысый бывший ухажер загремел в психлечебницу и пускает на все слюни, как овощ. Тебе это странным не кажется?»
Тетрадь чуть не выпала из моих рук от нехорошего предчувствия. Я прикусила губу. От воспоминания об ауре наставника, ввергающей в ужас, сердце бешено заколотилось. Сомнений, кто устроил самосуд, не возникло. Благодарность ядовитым ручьем разлилась по организму, снова заставляя вспоминать кошмар моего сердца.
«Не кажется», - кое-как справившись с собой, ответила я, с горем пополам откопав в заднем кармане огрызок карандаша, - «это возмездие за страдания невинных людей, но я в этом не участвовала».
Спустя несколько минут пришел ответ:
«А твой наставник, случаем, руку к «возмездию» не приложил?»
Вот ты ж зараза проницательная! И что ему ответить? Щеки моментально опалил румянец.
«Мне-то откуда знать? Он передо мной не отчитывается! И с чего ты о нем вспомнил вдруг?»
Некоторое время ответа не было, а потом, будто нехотя, проступили не очень уверенные буквы:
«Я видел как он тебя забирал».
И скептическая рожица в конце. Я усмехнулась, любопытное создание, и, захлопнув тетрадку, засунула ее обратно во внутренний карман. Большего Витя точно не расскажет.
- Алька! – послышалось радостное восклицание издалека, c площадки, на которую продолжали прибывать студенты.
Я повернулась - ко мне на всех порах летел румяный Игорь с улыбкой на пол лица. Как только щеки не треснут? Я тоже невольно растянула губы в подобии улыбки. Увидеть одногруппника после летних каникул оказалось неожиданно приятно, как Саню с Веней после долгой разлуки.
- Привет, топтыгин, - хмыкнула я, когда парень сгреб меня в по-настоящему медвежьи объятия. Задушит того и гляди.
За лето он вытянулся, приобрел некое подобие мужественности, а без того смуглая кожа приобрела бронзовый оттенок. На автомате сравнила с вечно хмурым и бледным наставником, тут же помрачнела. Вот зачем мое сердце выбрало того, кого я совсем не интересую? Игорь-то глаз не спускает.
- Как я соскучился! – сообщил парень, так и не выпустив мои плечи, и добавил со смущением. – А ты похорошела за лето.
- А так я была нехорошей? – поддела я, стараясь незаметно вывернуться из объятий.
- Нет, то есть да… - потерялся он, - тьфу, ты! Вечно к словам цепляешься! Ты всегда хорошо выглядишь, просто сейчас особенно, повзрослела, наверное.
- Поверю тебе на слово, - ткнула я его в плечо.
Я прекрасно осознавала, что далеко не красавица. Никогда не буду такой милой, как Лиса, или броской, как Прынцесса. Я продолжала считать себя невзрачной коротышкой, мое мнение от одного комплимента не поменялось. Но внутри стало приятно, вопреки всему. Наконец, я добилась того, что парень меня отпустил – стал теребить ручки сумки, пока ответ придумывал.
- Ты, как всегда, все в штыки воспринимаешь, - обреченно вздохнул он, определив, что я говорила с сарказмом.
- Не обижайся, - я примирительно сжала его предплечье, - мне приятен твой комплимент, но ты явно преувеличиваешь.
Тот лишь пожал плечами, стрельнул взглядом по моей фигуре, наряженной в привычные потертые джинсы, мужскую клетчатую рубашку и старую ветровку. Щеки парня заалели, он быстро перевел взгляд на русалок. Те, кстати, с любопытством рассматривали нового гостя на своей территории и подбирались к нашему берегу. Неужели они пренебрегут договором? Что ж, Игорёк парень видный. Кажется, пора его уводить.