- На любого малого, найдется та, что заставит его сердце пылать, - проскрипел Кузьма с дивана, не открывая глаз.
- И что мне теперь делать? –поинтересовался Лука, ожесточенно растирая щеки руками.
- Потерпи и прислушайся к себе, не дай чувствам взять контроль, - хмыкнул домовой, - иначе беде быть, по дорожке батьки своего пойти можешь, да сгинуть.
- Давай, я тебе настойку выдам, успокоительную, что-то в твоей ауре все же не так, - засуетился пожилой целитель, продиагностировав некроманта универсальным плетением.
Мужчина согласился уже на все, ведь за вечер он так и не нашел ни одной представительницы женского пола, которая показалась бы ему интересной. Все его внимание заняла вредная пигалица, которая будто нарочно танцевала со всеми подряд. Из-за этого хотелось разнести зал на щепки, а ее наказать самым жестоким образом и посадить на цепь.
Наконец, успокаивающий отвар оказался успешно выпит, а внутри разрослось привычное безразличие.
- И кто же эта несчастная? – осведомился Михаил, криво улыбаясь и протягивая другу стакан с припрятанной ранее настойкой.
Лука лишь сжал зубы, признаваться в «педофилии» совсем не хотелось.
- Стыдно ему сознаться, - хрюкнул Кузьма, доставая откуда-то свой стакан и присаживаясь рядом с мужчинами, - я бы тоже не решился имя девочки назвать, ежели бы был человеком.
- Не наговаривай, - отмахнулся от домового некромант, - а то Миша подумает, что это кикимора какая-нибудь. И вообще, откуда ты все знаешь?!
- Профессия у меня все видеть и замечать, а девку изведешь ты своими нападками, ой изведешь, - довольно причмокивая губами, домовой отпил своего «божественного» напитка и блаженно прищурился.
Лука лишь тяжело вздохнул и молча пригубил терпкий напиток из своего стакана. «Изводить» Ворошилову в его планы никак не входило, действительно нужно как-то совсем ее оттолкнуть, чтобы ребенок не краснел при общении с ним уже и не задыхался от страха. Только маг совершенно не брал в расчёт, что в чувствах ему уже признались, а слов обратно не забирали.
Глава 7
Новый учебный год у меня начался с того, что я в первый раз почти проспала зарядку. Прапор разочарованно глянул в сторону моей растрепанной сонной тушки в конце длинной вереницы учеников. Он, видимо, надеялся, что я буду бодрее всех остальных, это после бала-то?! Оказалось, что только первокурсники бегали и занимались зарядкой со своей параллелью или группой, если параллели не набиралось. Со второго курса нас «приобщали» к взрослой жизни колледжа – выгоняли на полосу препятствий, что притаилась на полигоне боевиков. Всех студентов со второго по четвертый курс заставляли проходить лабиринт, болотную жижу и множество других очаровательных орудий пыток армейской извращенной фантазии Прапора на время. Пока тот занимался новичками на малом полигоне, нас муштровали пятикурсники, чья извращённая фантазия превосходила даже самые смелые эксперименты Прапора в тренировке наших «изнеженных» тел. Самая настоящая дедовщина творилась на полигоне. Если кто-то расслаблялся и сходил с дистанции, ленивца подстегивали внушительным шлепком с наговоренным плетением по «мягкому месту». «Аристократы» сначала возмутились, но усиленный шлепок быстро поменял их мнение. Они сразу оживились и гораздо быстрее зашевелились на полосе.
А за пятнадцать минут до завтрака вернулся Прапор и быстро взял на заметку самых медлительных, в число которых из нашей группы вошли по традиции Варя, Лиса и Вий. Последнего обязали в принудительной форме к физическим упражнениям, чтоб развивались его магические силы. Принадлежность к вампирской расе не наградила его ни богатырским здоровьем, ни сверхзвуковой скоростью, ни выдающейся силой. Их раса почти не старела до самой смерти, и время от времени нуждалась в переливании свежей человеческой крови, чтобы не иссохнуть от обезвоживания. Да, врут книги, безбожно врут. Он сдулся уже на пятом подходе и сейчас, едва живой, бессознательной тушкой валялся на песке рядом с полосой. Хотя, больше вампиров я не наблюдала. Может, это только Вий такой особенный?
Даже я, после полутора часов такого надругательства над нашими измученными телесами, превратилась в патлатое, грязное и зловонное существо, отчаянно уставшее и голодное. Впрочем, тем, кто праздновал до утра, пришлось намного хуже. А ведь впереди еще маячили уроки!