– А от нее умирают? – заволновалась Танюсик.
– Нет! – И почему этот всезнайка всегда во всем так уверен? А вот возьму и умру им всем назло!
– А когда она выздоровеет? – Танюсик пыталась перекричать ветер.
– Когда кончится волнение. Это может произойти не скоро…
– И что же теперь делать? – Танюсик чуть не плакала.
– Молиться, – посоветовал Брыкала. – Чтобы ветер утих…
До чего же парни злые и бесчувственные! Один уверен, что от морской болезни не умирают, хотя я как раз это и делаю, другой советует вместо лечения молиться, а третий… третий предлагает дружбу вместо любви!
– Ребята, проводите Сашу в каюту! – услышала я голос Пули. – Пусть полежит…
…Я лежала, отвернувшись к стене, и мечтала оказаться дома, в теплой постельке, которая прочно стоит на полу и не пытается изображать тренажер для космонавтов. А еще я мечтала вернуть прошлое, когда мы с Лехой гуляли с собаками и были неразлучны…
Я не знаю, сколько я так пролежала. Наверное, довольно долго, потому что Танюсик за это время дважды успела переодеться, сменить прическу и макияж. Но – вы только прикиньте! – меня так скрутило, что я осталась совершенно равнодушна.
Заходили парни. Они о чем-то шептались с Танюсиком, но я толком не разобрала – по-моему, обсуждали то ли какой-то фильм, то ли дискотеку… А может, и то и другое вместе – это меня тоже не интересовало.
Потом пришла Пуля и дала мне какую-то таблетку – горькую и противную.
Затем каюта опустела.
Физические страдания были так велики, что я даже забыла о страданиях из-за несчастной любви. Каюта кружилась, койка то ухала в пустоту, то взлетала под потолок, но потолок тоже взлетал, и меня кидало вверх и вниз, как будто сумасшедший Карабас раскачивал гигантские качели… А в голове кружилось лицо Карабаса, встреченного в коридоре, и за ним гналась блондинка в голубом и ругалась на непонятном языке. Завершал гонки абориген, он потрясал копьем и что-то орал, а следом по воздуху плыла Пуля, она грозила мне пальцем и протягивала таблетку…
– Быстро разойтись по каютам и ложиться спать! – вот что она кричала, но это было не во сне, а наяву, и относилось не к вымышленным персонажам, а к моим подгулявшим на вечерней дискотеке друзьям.
– Ой, ты представляешь, там такое было, такое! – Танюсик была верна себе и даже у постели умирающей подруги не могла не распространяться о своих похождениях и новых знакомствах. – В общем, он меня два раза приглашал, и еще бы пригласил, но Брыкала повел себя как самый настоящий деспот и в третий раз чуть не убил его. А Пули-то нашей и не было совсем! Прикинь? Отпустила нас на все четыре! И никакого ей дела нет до бедных детишек, а вдруг с нами что случится!
«Бедная Пуля! – вздохнула я. – Ну никак нам, детям, не угодишь! Слишком строгая – плохо, слишком мягкая – тоже нехорошо…»
Под Танюсикову монотонную болтовню я отплывала в мир сна. Море качалось, волны подкидывали меня и ловили, а вокруг порхала Пуля, и ее круглые блестящие глаза, не мигая, смотрели на меня. Мне было плохо как никогда, и это на второй день каникул! Вдруг отчаянно захотелось домой, в Москву, и пусть там метель и с Лехой только дружба, зато дома крепко стоят на фундаментах, людей не тошнит и не кидает из стороны в сторону, и можно и есть, и пить, и просто ходить… Как, оказывается, это много значит в нашей жизни!
День второй
Утешительные призы
Второй день начался ничуть не лучше, чем закончился первый. Именно так я и написала в новом дневничке – но только на это и хватило сил, потому что качка, а вместе с ней и моя морская болезнь возросли на несколько баллов.
Жалостливая Танюсик не хотела без меня идти на завтрак и объявила голодовку, которая продлилась ровно пятнадцать минут – до стука в дверь Миши Смыша. Он с порога объявил, что на завтрак будут свежеиспеченные булочки.
– Опять диета насмарку! – Танюсик сморщилась, готовясь заплакать. – А мне и так уже надеть нечего… Тебе принести булочки? – с надеждой спросила она, и я не запустила в нее подушкой только потому, что не было сил поднять руку. – А жаль. Если бы ты съела мои, тогда и искушения бы не было.
Булочки мне, слава богу, не принесли, зато нежданно-негаданно обрушилась лавина подарков – каждый из Братьев решил отметиться и подбодрить бедную больную девочку.
Танюсик преподнесла мне свой ароматический кулон с лавандой, от запаха которой тошнить действительно стало чуть-чуть меньше.
Сеня Брыкала оставил на столике свой любимый брелок.
– Там лазерная указка есть, отмычка и ультрафиолетовый детектор купюр. Прикольно иногда побаловаться…
Взамен он попросил бинокль:
– Понаблюдаю за окрестностями. Занятные вещи увидеть можно…
Но самым интересным был подарок Смыша: появившись после завтрака у нас в каюте, он вытащил из рюкзака ноутбук.
– Начал переводить твой бестселлер в сокращенном варианте. Прикольно! Называется «Танцы на вулкане». Правда, тут пока только половина. Почитаешь на досуге, это довольно живенько… Да, и вот еще что, – он положил на стол десятиевровую купюру. – Это пусть останется у тебя, а книжку я еще подержу, ОК?
Я постаралась, чтобы мое «пасибки» выглядело натурально и сердечно, хотя на самом деле мне хотелось одного – чтобы все оставили меня в покое.
Однако, когда это желание исполнилось, я вдруг почувствовала ужасную пустоту и одиночество. Вот тогда-то и пригодились неожиданные подарки.
Для начала я взяла ноутбук Смыша. Asus ЕЕЕ, классная карманная игрушка, моя мечта! Я попробовала выйти в Интернет – но нет, беспроводных сетей рядом не оказалось или они были заблокированы. Тогда я открыла файл «Танцы на вулкане», начала читать и вскоре уже не могла оторваться.
«Танцы на вулкане»
Братья-соперники
«…Сын вождя племени исигов стоял на скале, готовясь к прыжку. Темное море далеко внизу бунтовало, кипело, разъяренно билось о берег, кидалось на скалы, изрыгая пену. Некоторые удары были так сильны, что утес под ногами Але-Оро содрогался, а брызги долетали до ног.
Шел шестой день состязаний, из всех претендентов остались только двое – Але-Оро и его сводный брат Жинн-Данн. Вон он, стоит на соседнем уступе, похож на сводного брата как две капли воды. Бронзовое тело напряглось перед прыжком, на лице – извечная маска самодовольства и презрения. Даже взгляда не бросит он в сторону Але-Оро, настолько уверен в победе.
Раздался первый удар гонга – старый шаман Шэнь-ши стукнул камнем по гладкой медной тарелке. Але-Оро наклонился и закрыл глаза, концентрируясь, – учитель Акко учил после первого удара не смотреть на море, а сосредоточиваться, собирая силу и разбивая страх и неуверенность.
Второй удар – тело Але-Оро напряглось, как пружина. Еще мгновение – и он ринется вниз, но нет, торопиться нельзя, нужно сдержать рвущуюся из всех пор энергию, собрать ее в кулак, чтобы ударить точно в нужный момент, ни раньше ни позже. Преждевременный старт был равносилен проигрышу. И не только для него, а и для всего племени.
Старый вождь умер девять дней назад. Перед смертью он вызвал к себе обоих сыновей.
– Вы будете биться наравне со всеми, – сказал он, и сила его слов была, как всегда, велика, хотя на чеканное лицо уже легла печать смерти.
– Но отец! Это несправедливо! – вскричал Жинн-Данн. – Власть должен получить сын вождя!
– Если он победит в играх, – непреклонно заявил отец. – Так было, так есть и так будет всегда. Я сам, чтобы стать вождем, должен был сразить остальных претендентов. А ведь мой отец был простым пастухом.
– Но сейчас все изменилось! Старое уходит, сменяется новым. Посмотри, что делается вокруг! Все племена давно уже отменили дурацкие старые порядки. Ичиоги провели к себе на остров электричество и Интернет…