– Будет сделано, шеф! – весёлым голосом ответила секретарша.
Вообще – то, он должен быть уже дома, сидеть в своём любимом кресле и пить из стеклянного фужера красное вино, вприкуску со швейцарским сыром с плесенью. Это был своего рода ежевечерний ритуал – благостно протянуть ноги, расслабиться, сделать пару глоточков хорошего сухого вина, один кусочек сыра положить себе в рот, второй – скормить своей любимице кошке Маруське. Бедное животное скучало целый день дома, поэтому с приходом хозяина, она радостно мяукала и ходила за ним по пятам. Стоило сесть в кресло, как кошка тут же прыгала на колени, сворачивалась в клубочек и совсем по – человечески, облегчённо вздыхала.
Леонид Борисович известный и уважаемый человек в городе, владелец небольшой частной клиники с интригующим названием «Танцы с Подсознанием». Почти все богатые люди города являлись его клиентами. Модно нынче иметь личного психотерапевта. А потому, и крутые бизнесмены и высокопоставленные чиновники частенько обращались за помощью. Правда девяносто процентов из ста, помощь была не нужна, пациентам хотелось просто выговориться. Доктор выговариваться не мешал, ставил перед собой часы, засекал время и озвучивал стоимость. Богачи на деньги не скупились…
Работу свою мужчина очень любил, вот только не хватало размаху. Изучивший досконально все труды Фрейда, он уделял большое внимание Бессознательному процессу в Душе человека. И даже владел практикой гипноза! Но, богатенькие Буратино, как правило от такой процедуры категорически отказывались.
И вот сегодня, в кои – то веки, собравшись пораньше домой и представляя холостяцкий ужин с Маруськой на коленях, раздался звонок телефона.
– Борисыч, приветствую, – раскатистым мужским басом пропела трубка, – Нефёдов…узнал?!
Пробежала мысль: «Конечно узнал, чёрт бы тебя побрал!», но вслух произнёс:
– Пал Палыч, миленький, как твои дела?!
– Мои дела хорошо, твоими молитвами! – чиновник льстил. – Вот только, жёнушка моя Инна Львовна хандрит по какой – то причине, уж не один день.
В ответ, захотелось съязвить: «Да как, она вообще рядом с тобой десять лет живёт и головой не поехала?!», но опять сдержался.
– Возьми на приём Иннушку мою, поправь мозги ей, разводиться глупая баба собралась! Говорит – не шубы, не машины не интересуют, даже детей готова оставить со мной, только свободу ей дай! – Нефёдов горестно вздохнул. – А я люблю её, Лёнь, слышишь люблю! – как – то, совсем по – человечески признался он.
– Надо же, – всё – таки не сдержался Леонид Борисович, – я – то думал, ты деньги больше всего на свете любишь!
– Борисыч, не рви Душу… – запричитал голос в трубке.
– Пусть приезжает, жду!
– Спасибо, спасибо, дорогой, – обрадовался Пал Палыч, – вся надежда на тебя! В долгу не останусь…
«Ну, что ж Маруська, ждать тебе хозяина ещё часа три».
Инна Львовна сидела в клиентском кресле напротив. Миловидная женщина, с большими, грустными глазами голубого цвета, она нервно теребила носовой платочек в руках. Жене чиновника только, что исполнилось тридцать лет, она была младше Пал Палыча на двадцать один год.
– На что жалуетесь? – Леонид Борисович протянул чашку с дымящимся, ароматным кофе.
– На семейную жизнь… – улыбнулась Нефёдова.
«Постоянно улыбается – классический невроз», – подметил доктор.
– Что конкретно не устраивает в семейной жизни?
– У меня есть – ВС Ё! И любящий, заботливый муж, и дети прекрасные, и деньги, и машина, загородный дом, квартира в центре города, вот только…
– Говорите конкретнее, не стесняйтесь! Мы здесь для того, чтобы разобрать ваши страхи!
– Да у меня нет страхов, – клиентка опять улыбнулась и сделала глоток кофе из красивой керамической чашечки, – мне просто ничего не интересно! Я как будто не живу, а существую…
– И как же это выражается?!
– У меня ощущение, что я нахожусь в Темноте…как бы вам объяснить?! – замялась Инна Львовна, – а можно стих свой прочитать?! Вы сразу поймёте о чём я говорю…
– Вы пишете стихи? – психотерапевт удивлённо вскинул брови.
– Иногда… – женщина покраснела, – …вы только мужу моему не говорите!
– Зуб даю! – пытался пошутить мужчина.
Но жена чиновника, то ли не оценила шутку, то ли обиделась. Она вдруг резко встала из кресла и произнесла холодным тоном:
– Я домой пойду…
Минут десять ушло на уговоры остаться и довести приём до конца.
Наконец, дамочка достала из сумочки листок в клетку, исписанный красивым, мелким почерком и немного смущаясь, зачитала вслух: