Я позволила себе коснуться его руки, погладив прохладную кожу. Кто-то прикрыл всем парализованным глаза, чтобы роговица не пересыхала, и сейчас от глубокого сна это состояние было не отличить. Однако сам вампир не может проснуться. Может, он способен услышать меня?
Присев на край одеяла, я задумалась, и будто скованная странной нерешительностью, не смогла ничего сказать. Последовав сюда за мной, он уже дважды оказался на краю, откуда не возвращаются. Не уверена, что оно того стоило.
До сих пор жалела, что не убедила его уходить. Если бы постаралась, я бы смогла. Я бы могла наговорить гадостей, обругать его, вынудить уйти из столицы. Я просто… не смогла дожать. Не смогла заставить себя действительно отправить его прочь. А сейчас что, могу только жалеть о своём эгоизме?
Даже не знаю, что вообще думать… и что решать. До сих пор остался страх даже подумать о моих и его чувствах, и что они значат. И при этом я не могу заставить себя уйти. Продолжаю сжимать его руку и вглядываться в лицо, будто надеясь, что он вот-вот откроет глаза.
Наконец, я вздохнула и одним рывком встала, развернувшись к двери.
— Всё в порядке?
Стоя в дверях, на меня с интересом смотрел незнакомый юноша.
— Да, я на минуту. А вы…
— Сумеречный клан. — Улыбнулся он и протянул руку для пожатия. — Мезаил. Вы Хельдин?
— Мы знакомы?
— О вас я уже наслышан. — Пожал плечами вампир. — Даже удачно, что встретил вас лично, как раз могу отблагодарить за помощь.
— Да чего вы. — Махнула я, немного смутившись. — Рада, что попутно удалось помочь и вам, но честно сказать, я не заботилась об интересах клана. Просто расследование, так сказать, затянулось.
— Понимаю, и тем не менее. Вы же понимаете, как это бывает: всем плевать на мотивы, если некто делает то, что выгодно другим. Даже если это просто совпадение интересов.
— Хорошо, я просто люблю быть честной.
— Не вы одна. — Видя, как я пошатнулась, он подхватил меня под руку. — Вам дурно? Так, давайте-ка провожу вас?
— Да мне недалеко. — Запротестовала я, а сама поневоле разулыбалась. Паренёк с деланой суровостью осмотрел меня и задрал нос.
— За помощь своему клану я вас и на руках отнесу куда надо, если скажете! А уж проследить, чтобы вы добрались, не споткнувшись на лестнице, и вовсе мой долг. Куда идти?
— Туда, налево. — Сдалась я. Комната, которую мы с Геллой заняли, была на третьем этаже, сразу у лестницы, так что и правда недалеко.
— Вот видите. — Мезаил снова улыбнулся, став похожим на подростка. Кто мог взять сюда такого юного кланника? Наверное, он из обращённых. Может, не такой уж и юный…
— Но я и правда сама бы дошла.
Он только хмыкнул.
— Отдохните как следует. Как я понимаю, у ордена еще много работы здесь. Так что вам понадобятся силы.
Я представила, с каким удовольствием старейшины, воспользовавшись случаем, закопаются в эльфийские библиотеки, и чуть не закатила глаза.
— Это точно! Спасибо за помощь, Мезаил.
— И вам. — Напоследок кивнул он. — Клан не забудет. Вы можете рассчитывать на нас.
И только когда я отвернулась и открыла двери, то сообразила, что его символ клана немного отличался от знака, который к примеру, носил Рен. Обсидиан в оплётке, будто в лапе, это… Это был старейшина?
Оглянулась, а в коридоре уже никого не было. Вот ведь… не от него ли Рен перенял привычку исчезать?
Добравшись до кровати, где уже сопела подруга, я улеглась рядом в чём была. Покачала головой: подумать только, самый старший в клане выглядит максимум оруженосцем. И откуда он знает меня в лицо?
Потом подумаю… Усталость взяла своё, и наконец-то поверив, что мы в безопасности, я уснула моментально.
***
Позже, в эльфийские летописи этот процесс вошёл под названием «Долгий суд». Рассмотрение дел заговорщиков продлилось три дня.
Несмотря на измождённый вид, с которым не справлялись уже никакие зелья, правитель и сам не сделал перерыва, и не дал его подсудимым. В главном зале он собрал основной костяк причастных, заключив под стражу. Они часами вынуждены были ждать и видеть, как судят и приговаривают их друзей и соратников, вытаскивают наружу все тайны и сговоры.
Роль судьи взял Эртарион. Здесь же присутствовали орденцы, как независимая сторона, которая могла вмешаться в процесс — но как я поняла, у охотников не возникло необходимости воспользоваться этим правом.
У коллегии была возможность отлучаться на перерыв и сон, в отличие от остальных. Собственно, так я на процесс и попала: из зала вышла Кайя и вздохнув на мой вопрос, махнула рукой:
— Надеюсь, его не прикончат свои же подданные. Он никого не щадит — и ему не дадут пощады.
— Эртарион так суров?
— Пока я там сидела, застала семь смертных приговоров. Исполнили их на месте. Спасибо хоть, без крови: её и так было пролито достаточно. Но чувствую, у эльфов грядут масштабные перемены.
— Думаете, это к худу?
— Да не знаю я. Может, он и прав. Но я от этого устала. Ты что, должна заместить меня?
Я выпрямилась под её изучающим взглядом. Старшая будто насквозь меня пронизала, и немедленно отправила бы на отдых, отыскав хоть малейший признак слабости.
Но мне было невыносимо остаться без действия.
— Да, меня как раз просили явиться.
— Проходи, раз так. — Хмыкнула она. — Хочешь видеть финал дела, как я понимаю?
Молча кивнув, я прошла за дверь. Раньше я застала, как суд только собирали, готовя помещение, а сейчас убедилась, что процесс близок к завершению. Большей части эльфов, которые сидели в цепях вдоль стены, уже не было. Начав с тех, кто не слишком запятнал себя или вообще не имел доказанной вины — правитель понемногу добрался до непосредственных заговорщиков, оставив их напоследок, как десерт.
Допрос очередного эльфа, судя по всему из чиновников, как раз был в разгаре. Заняв место рядом с двумя другими охотниками, я обменялась с ними кивком и прислушалась. Методики ведения допроса бывают разные, и сейчас Эртарион явно ловил «клиента» на лжи, задавая вопросы вразнобой и о разных вещах. Пока эльф соображал, рассказывая то о ведении учета, то об отношениях с родней, у него не было времени продумывать легенду, и он рисковал проговориться.
Сделав паузу, Эртарион обернулся к нам. Я осталась неподвижной, ибо только явилась и не могла вынести заключения. К тому же рядом сидел один из Совета ордена, и окончательное решение было за ним. Старейшина Вархарт кивнул, и они явно друг друга поняли.
— Оказаться запуганным и встать перед подобным выбором всегда непросто. К тому же, твои прегрешения не были существенными, и напрямую не привели ни к чьей гибели. — Заключил правитель. — Но ты нарушил долг и своё слово. Отныне ты и семья в безопасности, однако вы обязаны покинуть столицу. Никаких постов, связанных с поставками, ни ты ни твои родные, отныне не имеете права занимать. Свободен.
Эльф еле заметно выдохнул, и покинул зал с таким трагичным видом, словно его приговорили к позорному побиванию палками и валянию в смоле.
Шелестнув страницами записей, Эртарион поставил подпись и поднял голову. И назвал следующее имя.
— Вэланиель де Туран.
Среди заключённых пошевелился и поднялся на ноги смутно знакомый эльф. Когда свет из окна упал на его лицо, я узнала мага, что поймал и пленил меня.
Его рукава сейчас были закатаны и открывали все метки, которые эльфы наносят на кожу. По рисункам в виде браслетов можно было прочитать, что это не просто маг, а архимаг. И что он старший сын в роду.
Мельком посмотрела на свою метку. Обычай ставить их чуть ниже локтя охотники как раз взяли у эльфов. Не зря один из них был основателем ордена.
Правитель какое-то время смотрел на архимага, который занял место посреди зала. Вид у того был безучастный, словно не его судьба решалась на глазах толпы, а сам эльф даже не присутствовал в зале. Эртарион тоже не спешил приступать к подробному допросу, а лишь изучал материалы дела.