Хищно скалюсь.
– Передёрни затвор и успокойся, – Богдан быстрее всех из нас справляется с гневом.
– Я просто хочу написать её портрет.
– Пиши. Но больше Варю сегодня не трогай, – он разваливается в моём любимом кресле из зелёного бархата и, достав телефон, утыкается в экран.
Отхожу к мольберту, и перепортив ещё три листа, с удовлетворённым рычанием наконец получаю желаемое изображение.
– Посмотри, – зову я брата.
– Ты никогда не будешь красивее, чем в этот час, – задумчиво произносит он и его зелёные глаза наливаются янтарём. Они превращаются в жёлтые, когда мы оборачиваемся в волков. Не решил ли он перекинуться прямо сейчас?
– Ты о чём? – недоумеваю я.
Он будто стряхивает с себя наваждение.
– Не бери в голову. Рисунок достойный, – он хлопает меня по плечу. – А теперь собирай свои склянки, а я одену Варю. Ей ещё рано знать правду о себе.
Быстрыми движениями прибираюсь в комнате, краем глаза наблюдая за Богданом. Он неторопливо надевает на Варю бельё и юбку. Укрывает пледом и вытягивается рядом.
– Брат… – меня мучает сегодня только один вопрос. С появлением девушки внезапно всё стало иначе.
– Да? – Богдан неохотно отрывает взгляд от Вариного лица.
– Ты ведь тоже не хотел бы делить её с нами?
– Почему ты так решил?
– Потому что у тебя уже однажды была история… Своя история…
– Мы должны думать о будущем, Алан, а оно не так радужно, как тебе этого хотелось бы.
– Как думаешь, Назар вернётся к утру или будет куролесить теперь неделю? У него, походу, полный крышеснос.
– Вернётся. Он запал. Желание подчинить Варю у него сейчас сильнее всех остальных.
– Разве может быть что-то сильнее, чем желание спаривания?
– Во время гона – нет. Нам повезло. До его начала ещё несколько месяцев. Мы возьмём Варю в семью на всю жизнь. И она должна смириться с этим и принять нас такими, какие мы есть. Но до этого, к ней должно прийти озарение, что другого уклада жизни для неё не существует.
– Хорошо, что Варин дом сгорел без нашей помощи, – уголки моих губ дрожат.
– Погоди, ещё. Захочет ли она жить в лесу с тремя холостыми парнями.
– Ты мне покажи, какая не захотела бы? – хмыкаю я и поигрываю грудными мышцами.
– Боюсь, такая лежит перед тобой, – мягкая улыбка трогает губы Богдана. – Променять столичную жизнь на другой ритм и наши дикие места могла решиться только очень сильная девушка. Мы ещё с ней намучаемся. Будь уверен.
– Станет Назар мучиться, как же, – усмехаюсь я. – Поделикатничает для виду и всё.
– Прежде чем взять Варю, мы должны дождаться, пока она впервые обернётся волчицей. Иначе у неё не наступит течка.
– Много условий. Не слишком сложно?
– Это не условия, мой мальчик, а наша физиология.
Захожу в ванную комнату и встаю под ледяной душ. Перегрев у меня конкретный. Прислоняюсь к холодному кафелю и закрываю глаза. В ушах звенит голос Вари, вспоминаю её улыбку, поворот головы. Не усну сегодня. Выбираюсь на скользкий, мокрый пол, стряхиваю с волос воду, растираю смуглую кожу полотенцем.
Богдан по-прежнему лежит возле Вари. За окном светает.
– Может, пойдёшь к себе? – приподнимаю бровь.
– Да, прости, – Богдан рывком поднимается, бросает прощальный взгляд на Варю и выходит из комнаты.
Натягиваю треники и достаю из шкафа вторую подушку. Бросаю её на постель и ложусь рядом с Варей.
– Так мягко, – шепчет она и забирается мне на плечо.
Забываю, как дышать. Лежу на спине и боюсь пошевелиться. Набираюсь смелости и обнимаю Варю одной рукой.
– Спи, моя лапа, – шепчу, задыхаясь от счастья. – Скоро совсем рассветёт.
Глава 4
Назар
Хватаю ртом холодный осенний воздух, унося ноги подальше от дома. Мотоцикл ревёт подо мной, в грудь врывается шальной ветер, но я больше не ощущаю себя свободным. В носу всё ещё стоит аромат Вари, и тело моё дрожит. И не от холода. Хотя на плечах лишь тонкая кожаная куртка. В теле волка мы не мёрзнем, но от человека нам дана слабость, не иначе как в наказание – оборотни нуждаются в тёплой одежде в холодное время года.
Сейчас заботит другое. Я так долго ждал появления женщины в семье, а сам взял и сбежал, стоило ей переступить порог дома. Богдан и Алан поплыли, как щенки. Но я не такой. Не позволю женщине доминировать над моим сознанием. Я – альфа! Опора семьи. И я выше правил. В независимости и умении контролировать ситуацию – моя сила. Барометр погоды в доме я, а не Варя. Как бы хороша она не оказалась в быту и постели.
Я останавливаю мотоцикл и задрав голову вою на луну. «Этот стон у нас песней зовётся»?1 Вой вышел болезненный, тоскливый. Что со мной? Заглядываю в маленькое круглое зеркало на руле. Зелёный пигмент в глазах быстро меняется на интенсивно жёлтый. Лицо в обрамлении чёрных волос до плеч заостряется. Двигаю челюстью вправо-влево. Принюхиваюсь. Рядом на несколько километров никого, кроме пары охотящихся лис да шального оленя. Все попрятались, почуяв моё приближение. Когда альфа не в духе, лучше не попадаться ему на пути.