Берт Кейзер
Танцы со Смертью
Жить и умирать в доме милосердия
Bert Keizer
Het refrein is Hein
Leven en sterven in een verpleeghuis
Издательство выражает признательность за поддержку Нидерландскому литературному фонду (Nederlands letterenfonds dutch foundation for literature)
© Uitgeverij Boom / SUN, 2014
© Д. В. Сильвестров, перевод, статья, 2017
© А. В. Наумов, дизайн обложки, 2017
© Издательство Ивана Лимбаха, 2017
«Читателя! советчика! врача!»[1]
Перед нами книга, напоминающая путевой дневник (он и начинается с поездки в автомобиле). Рассказчик, врач-геронтолог в амстердамской больнице Де Лифдеберг (см. Предисловие автора), совмещающей в себе обычную клинику, дом престарелых и хоспис (последнее пристанище умирающих), странствует от одной человеческой судьбы к другой, от одной смерти к другой. Пациенты умирают естественной смертью, но и не только. В Нидерландах, как и в некоторых других странах, легализована эвтаназия: добровольный уход из жизни с помощью врача, если физические страдания неизлечимо больного становятся для него невыносимыми.
А. А. (Берт) Кейзер родился в 1947 году в Амерсфоорте, получил философское, а затем и медицинское образование, был врачом в Кении, в настоящее время работает в Амстердаме. Он выпустил несколько книг, завоевавших популярность в Нидерландах и получивших известность в Европе, Южной Америке и Японии.
Разговорному рифмованному афоризму заглавия книги Het refrein is Hein не так-то просто найти эквивалент на другом языке. Эти слова – вторая половина приводимой в тексте сентенции: «Het leven mag een lied zijn, maar het refrein is Hein» [«Жизнь может быть песней, но рефрен – Смерть»]. Hein, папаша Хейн, братец Хейн – персонификация Смерти в германском фольклоре, где Смерть не Она, а Он, Скелет с косой, в плаще с капюшоном.
По-русски книга озаглавлена Танцы со Смертью. Этот мотив проскальзывает в двух-трёх местах текста, в том числе и как воспоминание рассказчика об иллюзиях в бытность студентом-медиком «увидеть себя танцором в тесном объятии танго со Смертью». Русское заглавие продолжает список аналогичных переводов заглавия книги Берта Кейзера на другие европейские языки: Dancing with Mister D. [Танцы с мистером D.], то есть со Смертью: D – Death, Смерть (англ. перевод, сделанный самим автором, 1997); Stram tango med döden [Танго вплотную со смертью], шведск., 1996; Danzando con la Muerte [Танцы со Смертью], исп., 1997; Danse avec la Mort [Танец со Смертью], фр., 2003; Dançando com a Morte [Танцы со Смертью], порт., 2008. Только немецкий (1997) и японский (1998) переводы выпадают из этого круга: Das ist das Letzte [У последней черты] и Shi wo motomeru hitobito [Люди, что жаждут смерти].
Автор (в книге – Антон) ведет повествование от первого лица, выступая практически под своим собственным именем (полное имя Берта Кейзера – Альбертюс Антониюс). Его оттеняют двое коллег, врачи Яаарсма и Де Гоойер. Антону неизменно сопутствует старшая медсестра Мике, которая в самые трудные минуты всегда рядом. Эпизодически появляется тот или иной врач-консультант или кто-либо из обслуживающего персонала.
От страницы к странице Антон ведет диалоги с обреченными пациентами этого нескончаемого путешествия: измученными, исхудавшими до последней степени страдальцами/страдалицами, каждый/каждая из которых, в сущности, еще до своей смерти становится собственной тенью.
От страницы к странице знакомишься с жизнью поступающих в клинику и умирающих на твоих глазах пациентов. Краткие, точные зарисовки. Некоторые персонажи присутствуют лишь на протяжении одного-двух абзацев. Других, вместе с Автором, навещаешь в нескольких главах книги. Находишься рядом при осмотре пациентов врачом, переживаешь их смерть, присутствуешь при их отпевании в церкви, на похоронах. Видишь разное отношение ко всему этому их родных и близких. Принимаешь убийственную иронию Автора и разделяешь его же искреннее сочувствие.
Протяженная галерея самых разных людей, картины взаимоотношений между пациентами, их родственниками, медицинским персоналом больницы, рассуждения о разных сторонах и проблемах медицины – характерные черты литературы нон-фикшн, с ее героикой факта, ее интересом к реальному человеку, не герою художественного произведения. Такая литература, всё более завоевывающая мировые позиции, отвечает интересам читателей к всестороннему, глубокому знанию окружающей нас действительной жизни. Люди хотят видеть в книгах не вымышленный беллетристический мир, не художественно выписанных героев в художественно измышленных обстоятельствах, а самих себя.