— Что с тобой?! — вскрикнула я, решив, что он ранен и рванулась к нему, упав рядом на колени. В кожу тут же спились острые мелкие камешки и колкие веточки прошлогодней травы, но я совсем не придавала этому значения.
— Этот мир не для меня, — откликнулся он хрипло и тихо. — Нужно вернуться и ответить за свои поступки…
— Нет, мы должны придумать что-то… — возразила я. Меня всё ещё кружила эйфория победы, и потому не верилось, что для него всё настолько безнадёжно.
Он пристально посмотрел в мои глаза, и я едва не задохнулась от той бесконечной тоски, что отразилась в изумрудной зелени его глаз. Больнее всяких слов…
— Ничего не попишешь.
Страшно даже вообразить, как накажут зеленоокого чародея за его поступок. Мне показалось это несправедливым, хоть я и понимала, что он шёл на это совершенно сознательно.
— Ну и почему ты плачешь? — тихо спросил он, дотронувшись моего лица.
— Это нечестно. Ты помог мне, а я не могу для тебя ничего сделать.
— Впервые за несколько столетий я снова сам сделал свой выбор. Всё как раз справедливо и правильно. Ступай в мир людей, не оборачивайся и лучше забудь о том, что было в эту ночь!
Я скрипнула зубами, в отчаянной попытке сдержать свои эмоции.
— Я вернусь, обещаю! Обязательно тебя освобожу!
— Глупая. Нашла, кому и что обещать, — зло бросил он, вдруг вынимая из ножен свой короткий клинок и роняя его к моим ногам. — Бери! Давай же. Если хочешь освободить, убей, другого пути нет. Прерви моё проклятое существование, а ежели не можешь, так беги!
Поднявшись с земли, я даже не притронулась к клинку, вместо этого посмотрев на зеленоглазого с мрачной решимостью.
— Однажды я вернусь. И это мой выбор!
То, что проговорил он во след я уже не расслышала. Первый рассветный луч на миг ослепил меня, вызывая странную болезненную дрожь. Я споткнулась и… открыла глаза.
Тишина и рассвет за окном моей комнаты, словно связавший воедино сон и реальность…
Это ведь на самом деле сон? Всего лишь сон? Только отчего содраны руки и так жжёт глаза? Почему так горчит на губах вкус колдовского напитка?..
— Не думаешь же ты, что тебе удастся забыть о случившемся? — прозвучал неожиданно смутно знакомый женский голос, отчего я вздрогнула и повернула голову.
В стремительно исчезающих ночных тенях стояла та самая привратница, что пропустила меня через дверь, ведущую в тот странный зачарованный мир.
— Хочешь ты этого или нет, но ты навеки связана с нами. А если однажды у тебя родится дочь, рано или поздно она придёт к нам и останется, потому как более чем ты будет принадлежать нашему миру, — проговорила она, не сводя с меня пристального пугающего взгляда.
— Так не бывает! Я не имею к вам никакого отношения! — выкрикнула я.
— Ты сама-то в это веришь? Твоя мать считает иначе, — недобро усмехнулась гостья, растворяясь в рассветной дымке. — А ты попробуй сосчитать срок от Бельтайна до февраля?..
Я прикрыла глаза, судорожно обхватив руками изодранные в кровь, исцарапанные колени. Даже дышать больно…
— Девять месяцев. Девять проклятых месяцев… а она говорила, что неделя была лишней, — прошептала я, а перед глазами картины из детства.
Теперь всё, что было со мной, представало в совершенно ином свете. Они пытались быть хорошими родителями, но были просто не способны испытать настоящих родительских чувств. А как бы я поступила на их месте? Трудно понять. Выходит, я лишь с виду человек.
Поднявшись с постели, я направилась к шкафу, откуда взяла зеркало и посмотрелась в него, чтобы увидеть, как медленно уходит из глаз мутная зелень, делавшая собственное отражение таким чуждым. В волосах затерялась искристая медь, такая несвойственная семье, где я родилась.
По губам пробежала ядовитая усмешка, и зеркало с глухим звяканьем выпало из дрогнувших пальцев.
Собственная обида, копившаяся годами, показалась вдруг такой смешной. Я ведь даже никогда и нигде не упоминала о своей сестре и даже думать о ней не хотела, потому что втайне страдала от того, что мне казалось несправедливым такая разница в отношении… Ведь её на самом деле любили.
Но никакой несправедливости на самом деле не было. Ведь люди чувствуют всё. Они могут быть очарованными, испытывать подсознательный страх, но не способны любить чудовищ.
Единственный, кто принимал меня такую, какая я есть, что закономерно тоже человеком не был. Люди и их мир всегда будет чуждым для нас.
Родители, Нелиса и все, кому случалось предчувствовать недоброе, гоня меня прочь с выкриками «нелюдь», изначально были правы.
С ресниц сорвалась последняя слеза, и вместе с ней словно оборвалось что-то внутри. Что-то такое, что делало меня ближе к людям.
Локи. Как мне его не хватает сейчас…
Я назову это сном,
странной и страшной грезой, ранившей ночью
моё сердце нежданной болью и отнявшей нечто важное…
========== Двенадцать ==========
Забери серебро и волшебный стилет,
Всё, что нужно тебе, насовсем забери.
Я хотела бы верить, что смерти нет,
Но она караулит нас у двери…
Скади — «Смерти нет»
Я так и не смогла связаться с Габриэлем по телефону и отправилась на работу, продолжая испытывать странное беспокойство. Он, конечно, мог совершенно забыть о том, что я обещала ему позвонить. Да, наверняка, всё так и произошло. Хватит с него и той заботы, что он уже проявил по отношению ко мне.
Но, несмотря на все попытки успокоиться, всю дорогу на сердце было тяжело. И завидев ещё издали, что дверь в лавочку закрыта, я прибавила шаг.
Не представляла я, что могло произойти, но мысли сами собой устремились к событиям минувших дней и злополучному посланию с ключом. Неужели?..
Сорвавшись на бег, и едва не поскальзываясь на обледенелом отшлифованном зимним ветром тротуаре, я свернула во дворы, надеясь на то, что хотя бы дверь с черного хода будет открытой. У нужного подъезда я всё же не удержала равновесия и, проехав пару метров, упала на колени у самых ступенек.
В глазах на некоторое время потемнело.
Благодаря моей потрясающей способности падать при любом удобном случае, колени часто являлись одним из самых больных мест, поэтому я даже тихо взвыла сквозь стиснутые зубы.
Однако долго предаваться страданиям не пришлось. Мне не просто подали руку помощи, а уверенно схватили за руки и вернули в вертикальное положение. Сделав глубокий вдох я моргнула и подняла взгляд на столь неожиданно возникшего рядом Габриэля. Ведь я готова была поклясться, что когда спешила к подъезду, его поблизости не было.
Может быть, я запаниковала раньше времени, а он просто опаздывал и не успел позвонить?
Хотя этот отстранённый и мрачный вид мужчины только подпитывал мои опасения по поводу того, что что-то произошло, пока я болела.
— Сильно ушиблись? — участливо поинтересовался он, протягивая мне мою шапку, очевидно слетевшую во время падения с головы.
— Благодарю. Ничего страшного, не впервой, — пробормотала я. — Вы не отвечали на звонки…
— Был отключен телефон.
До омерзения логичная, но совсем бесполезная информация. Впрочем, я не рассчитывала на что-то большее. Ведь по сути меня наняли не для того, чтобы я решала проблемы.
Но некоторое время мы стояли, замерев друг напротив друга. Габриэль молчал, а я нервно комкала в руках свою вязаную шапочку, не обращая внимания на холод и ветер. Всё моё внимание было сосредоточено на нём — человеке, который словно пребывал где-то в совершенно другом месте. Неожиданно он прикрыл глаза и потёр висок, а я решила воспользоваться этим моментом, чтобы нарушить наше странное молчание.
— Габриэль, что-то случилось?
Немного удивлённый взгляд тёмно-карих глаз сфокусировался на мне, будто их обладатель пытался понять, что я здесь делаю.