Она согласилась, слабо улыбнувшись, и стояла спокойно, лишь иногда приподнимая раненную ногу на пару сантиметров вверх, чтобы снять тяжесть и дать порезу немного уменьшить боль.
— Болит? — спросил Стив, кивнув в сторону ноги.
Девушка пожала плечами и немного повертела ногой, смотря на неё.
— Если долго опираться на неё, то само собой. Однако же, она теперь заживает, а к приезду родителей хорошо бы ей совсем исчезнуть, иначе мама будет переживать. Ох, — девушка тяжело вздохнула, усмехнувшись, — А переживает она масштабно, чтобы всем хватило.
— Только сейчас понял, что ни разу не видел твоих родителей, даже мельком.
— Да мы сами видели их всего то два раза. Ну, — Картер задумалась, — Том, может, даже три раза. Они уехали в надежде, что я присмотрю за братом, а оно видишь, как интересно обернулось, половину времени я просто просидела в комнате, как затворник, а другую половину я носилась по дому с пакетами этого дурацкого льда, чтобы иметь возможность поговорить хоть с кем-то без этого кошмара в голове. Да уж, при переезде в Хоукинс я точно не это представляла себе.
— Я говорил тебе, что будь ты тут год назад, то он не казался бы тебе таким приятным городком.
Картер наклонила голову в бок, немного сощурив глаза, и рассматривала лицо Харрингтона.
— Дастин убьёт меня за это, — усмехнулся парень, заставив девушку непонимающе улыбнуться, — Он ведь влюблен в тебя дико, Мэйсон, дико. В твоём присутствии он старается вести себя обычно, но как только мы остаемся одни, то он превращается просто в сгусток эмоций. И сейчас, кажется, начинает замечать.
— Замечать что? — спросила девушка, потерев бровь рукой.
— То, что я тоже, — добавил парень.
Он запустил руки под куртку, обхватив талию девушки, и коснулся её носа своим.
— Дико, безумно, даже временами настолько нелепо, но всё равно неистово влюблён, и с каждым днём всё больше влюбляюсь, Картер, — он говорил уже шепотом, закрыв глаза и касаясь её губ своими, — И моё сердце болит не от твоих слов, а от того, сколько всего я заставил тебя пережить последние несколько дней, не имея даже малейшей возможности помочь и как-то забрать часть твоей боли. И ты стоишь передо мной, извиняясь за, на самом деле, правду, которую ты мне сказала, хотя извиняться должен я. За то, что был так невнимателен из-за этой самой влюбленности, которая меня настолько ослепила. Я с ней ничего не могу поделать, но она не претит мне, а наоборот, кажется, даже. Дай мне хоть одну причину не отойти от тебя сейчас, потому что пока моё присутствие приносит тебе всё новые и новые шишки, которых у тебя быть не должно.
Картер вздохнула и посмотрела на Стива, стоящего к ней практически вплотную.
— Причину уйти можно найти, но вот куда сложнее найти причину остаться. Я смогу отыскать места, где набить новые шишки и без тебя, спорить не стану, но с тобой эти шишки хотя бы обретают смысл и болят куда меньше, так отчего же не набить их, Стив? Я их безусловно набью. Разве ты не воспользовался бы такой возможностью?
— Безусловно, — он улыбнулся и закрыл глаза, слегка прикусив её губу.
Разговор ребят прервала Нэнси, вышедшая на крыльцо дома.
— Вы нужны нам, — Уиллер помахала ребятам, и смущённо скрылась за дверью, кинув Стиву теперь радостную улыбку.
Харрингтон снова перевел взгляд на Картер.
— Обещай не геройствовать, — парень остановил девушку, которая уже собралась идти и успела повернуться спиной, взяв её за локоть.
— Обещай быть рядом, когда я буду геройствовать, — ответила она, легонько толкнув парня ягодицами в пах, заставив того дёрнуться и издать ухмылку.
Сколь забавная вещь — человеческие чувства. Они могут ослеплять, заставлять забыться или, наоборот, оставлять тебя с воспоминаниями, такими долгоиграющими, и будто выцарапанными у тебя на кости, отпечатываясь вечной стигмой. Могут толкать тебя на непростые решения, а могут, напротив, придавливать тебя к земле, прочно и надолго, готовые уже вот-вот раздавить, как большая бетонная плита. Могут заставлять тебя чувствовать дикий холод, покалывающий нежную кожу, а могут сжигать изнутри, поднимая температуру и требуя больше подпитки. Что важно, они могут делать это всё одновременно, а могут по очереди, меняя твоё эмоциональное состояние от стабильного до абсолютно еле терпимого.
Осень продолжала свой неспешный марш по городу, оставляя большие следы, будто резиновые сапоги на земле после дождя. Облака всё так же плыли по небу, цепляясь друг за друга. Листья нещадно падали с деревьев, оголяя стволы, и омертвляя окружающую их среду.
Для Стива и Картер это, кажется, была самая теплая осень из всех, что им пришлось встретить за свою жизнь. И это, дорогой читатель, чувства согревающие.
========== Часть 15 ==========
Кварцевые облака проплывали по небу, оставляя за собой тяжёлые рельсы. В городе стоял густой туман, так упорно плюхнувшийся на землю. Веяло легким холодом и влажностью.
Картер стояла у окна, от беспокойства покусывая губы. Она думала о том, куда на самом деле ввязалась и как собиралась из этого выпутываться. Чувство безопасности прошло и, казалось, будто за каждым углом её поджидало новое страдание, которое удушило бы её на этот раз.
Всё произошедшее до сих пор не уложилось в голове и словно произвольной горой мусора валялось где-то в углу подсознания в ожидании рассортировки.
Кажется, она упустила тот момент, когда обзавелась компанией и такими друзьями, которые уже ощущались, как часть Картер. Упустила момент, когда дала чувствам захватить её разум и затянуть всё мутной плёнкой. Упустила момент сближения со Стивом и возложения на неё какой-то новой ответственности, которую раньше она не несла.
Поняла, что соскучилась по родителям, которых не видела уже целую вечность. Не видела маму, к которой привычно садилась на диван в гостиной и смотрела телепрограмму, перебирая её тонкие пальцы своими. Скучала даже по укоризненному взгляду матери на ссадины и синяки девушки, а потом по её напряженно-вопросительному взгляду на отца, который только отмахивался рукой, усмехаясь. Не видела папу, которому она прилично досаждала, сидя в кабинете, и рассказывала о своих новых дилеммах и мыслях, а потом хвалилась новыми орденами за храбрость в виде гематом, на что он только приспускал очки и мотал головой. Тосковала по завтракам, молчаливым, но спокойным и семейным, когда брат сортирует овощи в тарелке, мать молча варит кофе, а отец бесконечно мешает сахар в чае, тарабаня ложкой по керамической кружке.
Она так же поняла, что скучала по Тому. По его фигуркам, которые он так умело мастерит, сидя на полу своей комнаты, а потом несется к сестре, чтобы показать ей или попросить вырезать что-то более ёмкое.
По Макс, которая часто приходила к ней, будто, наконец, выдыхая от стресса и задавая просто тонну вопросов на различные темы, абсолютно между собой не пересекающиеся, что иногда заставляло Картер ненадолго задуматься и поразмыслить. Благо девушка была не из глупых и практически на всё старалась найти верный ответ, укрощая так любопытство девчушки.
Больше всего она, кажется, скучала по Стиву. Надо же, как быстро он поселился в её голове, не оставив там места для других. По перекурам у дома, когда он стоял, прислонившись к машине. Иногда мечтательно закидывал голову к небу, смотря на россыпь небесных светил и огромный млечный путь, который отчетливо было видно, когда все фонари вокруг гасли. От его прикосновений она не отворачивалась и не искала пути отступления, что стало для неё совсем новым открытием о себе. Большую часть жизни она не любила прикосновения, но здесь это было настолько непроизвольно и, думается, вовремя, что не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Он заставлял голос в голове отступать на какое-то время, потому что занимал его своим, чутким, заботливым, местами неловким, но всё-таки тёплым.