– Очень забавно, – хмыкнула Белла, – коряво пересказать фильм, придумать всякую чушь и выдать за свою страшилку!
– Эй! – бросила в нее Дайна. – Разве не в этом вся суть? История есть история. Какая разница, откуда ее слизали? Вы хотели ужастик – получите!
– Резонно, – подметил Эмиль, – мне понравилось. Молодец, Андриан! Ты меня не подвел!
– А то как же!
Андриан сделал несколько глотков.
– А вам не казалось, что во всей этой истории виноват Бог? – задалась вопросом Мадлен.
Все посмотрели на нее, как на сумасшедшую.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла Леся.
– Ну… допустим, если дьявол – находится в подчинении у Бога. То есть они оба – не противоположности. Что если… дьявол работает на Бога, и он – лишь инструмент для достижений Его целей.
Серафима задумалась об этом.
Если Бог един, и только он правит всем и решает, как всему быть… возможно, что он может управлять всем на свете, в том числе и дьяволом, который служит лишь орудием в Его руках.
– Мне кажется, что это глупо, – возразила Белла.
– А мне понравилась мысль, – выразил свою позицию Денис, – дьяволу самому должно быть очень неудобно от того, что он всего лишь исполняет волю Бога… возможно, сам того не подозревая. А те фанатики, которые служат Сатане – просто глупцы! И вот они – самые страшные.
Серафима была того же мнения.
– А ты неплохо соображаешь, Денис, – обратился к нему Андриан, – теперь твоя очередь рассказывать историю.
– Разумеется.
Серафима обрадовалась, что сейчас историю будет рассказывать Денис. Она уверена, что он придумал что-то поинтереснее, чем пересказать и искалечить сюжет «Ребенка Розмари».
– Моя история будет страшнее… потому что она реальная. Думаю, вам, ребята, понравится.
Это он адресовал всем тем, кто учился в хим-техе.
– История про смерть.
– Кто бы сомневался, – Белла сделала глоток виски.
– Никто не помнит, как ее звали, потому что она быстро умерла. Никто не помнит, как она выглядит, потому что в тот день она не пришла на занятия. Никто не помнит, на каком факультете она училась, ведь это не важно. Никто не помнит о ней вообще ничего, кроме одного… ее смерти.
– Фееричное начало! – всплеснул руками Эмиль. – Очень-очень хороший прием! Уважение!
Денис вежливо кивнул в ответ Эмилю и продолжил:
– Когда ее мертвое тело попало на стол к патологоанатомам, никто не мог понять, отчего она умерла. Вернее… причина ясна – гипоксия. Тотальная гипоксия! Она умерла из-за критической нехватки кислорода в клетках и тканях. Но… какова же причина этой самой гипоксии? Этого никто понять не мог… не могла же она просто взять и умереть?! Но, как выяснилось, именно это с ней и случилось.
– Не понимаю… – помотала головой Леся, – просто умерла? Отчего?!
Денис поднял указательный палец вверх, призывая всех слушать его дальше внимательно.
– Обстоятельства ее смерти были обнаружены после тщательного исследования места происшествия – кухни. Как я сказал, она не пришла на уроки. Готовила завтрак. По всей видимости, яичницу. Разбитые яйца лежали на столе. Но на сковороду они так и не попали… смерть наступила раньше! Что же случилось? Она проснулась, решила приготовить вкусный завтрак, начать новый день и пойти на учебу. Все, как обычно. Она поставила сковороду на плиту. Включила газ. И стала… чем-то заниматься, но явно не готовкой яичницы. Возможно, она пошла в душ? Может, ей позвонили? А может, она плохо спала и легла спать обратно? Или же она лежала в кровати, листала километры ленты в инстаграме и слушала Майли Сайрус? А может, она переписывалась со своим парнем и скидывала ему свои нюдсы? Или же заполняла свою корзину на «вайлдберризе»? Этого никто и никогда не узнает, но… сковородка так и стояла на плите, на огне. Когда же она решила вернуться к готовке яичницы и… вылила подсолнечное масло на раскаленную сковороду… вы же знаете, что происходит?
– Быщ! – Эмиль всплеснул руками.
– Верно, Эмиль! Быщ! Масло разлетелось в сноп горячих капель… одна такая горячая искра масла попала прямо в глаз! Она тут же упала на пол. Болевой шок. Сильнейший болевой шок. Спазм дыхательной мускулатуры. Гипоксия. И смерть.
Серафима вспомнила, как им рассказывали эту историю на одном из занятий по физиологии, когда они изучали рецепторы. В том числе, болевые рецепторы и сверхсильные раздражители.
Ребята из хим-теха принялись размышлять над историей Дениса, пытаясь понять, как такое вообще возможно.
– А это реально вообще? – недоверчиво сомкнула брови Белла.
– О, да, Беллочка, весьма и весьма реально! – ответила ей Мадлен. – Пока Денис рассказывал эту историю, я вспомнила ровно противоположный случай! Если бабень из истории Дениса померла из-за болевого шока, причиной которого стала горячая капля масла, попавшая в глаз с раскаленной сковороды, то этой девке всякая боль была ни по чем! Если честно, сама я услышала эту байку от третьих лиц, так что не ручаюсь за ее правдоподобность. Но суть такая… значит, дело было в глухой деревне. От деревни до ближайшей поликлиники переться, как от Москвы до Кавказа. Так вот девке той было лет тринадцать. Деревенская жизнь, все дела – мать попросила ее зарезать курицу к ее возвращению домой. Что делать? Пришлось губить божью тварь. Мама же сказала! С горем пополам эта мадам поймала курицу, которая убегала от нее по всему огороду, предчувствуя свою неминуемую погибель. Кое-как она ее скрутила, положила на пень, прижала шею рукой, взяла топор… вы же представляете живую курицу? Они же сумасшедшие! А девка-то молодая, ручки хиленькие, слабые. Не смогла она удержать эту животину, как следует, и – ХРЯСЬ! Рубанула топором себе по руке. Лезвие ударилось в запястье, и кисть руки повисла на кровавых соплях… каким-то образом эта девка смогла перерубить себе кости! Да и черт с ними! Суть в чем? А в том, что в состоянии шока, если он был, она не чувствовала боли! Или у нее болезнь такая, что она боли совсем не испытывала? Короче, эта мадам с обрубком руки, висящим на лохмотьях, протопала десять километров до поликлиники, заявилась в регистратуру и такая выдала: «Полечите меня».