Я не могла смотреть на распятого Эмиля, потому что его глаза оставались открытыми. Они смотрели на нас всех, так пристально и так осуждающе, будто мы все собрались и убили его, а потом украсили весь музей красными розами. Сотни… сотни роз заполняли стеклянные полки стеллажей. Букеты висели, прикрепленные к цепям. Обнаженное окровавленное тело являло собой центральный бутон одного большого цветка.
– Кто это мог сделать?
Клим произнес эти слова так холодно, что я подумала: к нему вернулся рассудок?
Еще совсем недавно он участвовал в экзекуции, устроенной для наказания Мадлен. Которая так и не вернулась! И где она? Всем плевать! Потому что никто не хочет ее больше видеть.
А теперь Клим строит из себя детектива, расследуя убийство своего… любовника, назовем это так.
Что вообще творится здесь?
– Кто мог это сделать? – повторил Клим.
Дайна шмыгнула носом.
– Ты хочешь… обвинить одного из нас в убийстве?
– И не в одном! – рявкнул Клим.
Он так вспылил, что Лесе пришлось взять его за руку, чтобы успокоить. Но Клим резко дернул плечом, отведя его от ее руки.
– Ника обезглавлена. Головы нигде нет. Влас и Белла пропали. Уверен, что и они мертвы. Мадлен… мы сами с ней расправились! Я не удивлюсь, если ее труп уже похоронен под снегом у порога анатомички.
– Ты сам хотел ее прикончить, Клим! Разве не так?!
Дайна почти набросилась на него, но тут подоспел Андриан. Он обхватил ее руками со спины и не дал Дайне напасть на Клима.
Клим же даже не шелохнулся, будто знал, что Дайне не дадут ничего сделать.
– Ребята! – вступил Денис. – Тише вы! Успокойтесь. Давайте сохранять здравый смысл и рассудительность…
– После того, сколько я в себя залил сегодня, это сделать крайне проблематично, – отшутился Андриан, – и все же я постараюсь.
– Ребята! Одумайтесь! Здесь умирают люди! Люди умирают! Наши друзья! Разве вы не понимаете этого?
Дайна посмотрела на Лесю, как на слабоумную.
– Надо же, Америку открыла! Мы и так видим, что они мрут, как мухи!
– Кроме нас здесь никого нет, – размышлял Клим вслух, – нас было двенадцать. Осталось семеро. Два трупа. Два пропавших. Одна… не важно. Есть предложения? Кто и когда это мог сделать?
Я угадала: расследование началось.
Проблема в том, что я не знаю, как и с чего все началось. Я очнулась уже с ножом в руке, рядом с трупом Ники и… Серафимой, плавающей в формалине.
Кто-то ведь это устроил…
И зачем устроил?
– Это мог быть любой из нас, – ответил Денис.
Он отошел в сторону и прижался спиной к стене, почувствовав усталость.
– Ты это о чем? – спросила у него Дайна.
Денис, пожав плечами, стал рассуждать:
– Мы все разошлись в поисках Беллы. Каждый пошел своей дорогой. Друг друга мы почти не видели. Кто угодно мог убить Эмиля, притащить тело Ники и устроить это все.
– Ты смеешься что ли? – выбросил Андриан. – На поиски Беллы ушло всего несколько минут! Как можно успеть убить человека, повесить его труп на цепи, развесить все эти цветы, да и еще и Ника… ты в своем уме, Денис?
– Ты прав, Андриан. В одиночку это будет мало кому под силу. Выходит, у главного преступника есть свои сообщники. Они могли действовать по двое или по трое.
– Он совсем рехнулся! – плюнула Дайна в пол.
Денис не стал заострять внимание на импульсивном поведении Дайны и продолжил рассуждать:
– Итак, исходя из моей логики… это могли быть вы, Дайна и Андриан.
– Вот думаю: врезать тебе сейчас или сперва выслушать твой бред? – Андриан сделал шаг в сторону Дениса.
Я уже хотела метнуться на его защиту, но это не потребовалось. Денис сам жестом остановил меня и спокойно взглянул на Андриана:
– На твоем месте я бы выбрал второй вариант. Позволь мне закончить. Поскольку, ты и Дайна первые ушли «в кабинет» во время поисков Беллы, то мы вас не видели. Вы могли направиться в музей и подготовить все необходимое.
– Это полный бред! – зарычала Дайна. – Полный бред! Это просто невозможно! Разве, вы не понимаете?! Это нереально! Как мы могли предсказать, что никто не пойдет проверять музей в первую очередь? Денис, что за хрень ты несешь?!
Но Дениса не остановили замечания Дайны.
– Именно поэтому можно смело подозревать Клима и Лесю. Именно они обнаружили труп Эмиля. Именно они ушли с ним, а вернулись уже без него…
– Ты спятил?! – Клим не мог молчать. – Эмиль… он был моим… моим…