Повсюду лишь тьма.
И пустота.
Мы здесь одни…
Вернее, мне хотелось в это верить.
Никаких дверей и стен.
Только коридоры, повороты, развилки, перекрестки и длинные… очень длинные туннели.
В ширину коридора помещались пять человек. Поэтому мы шли группами. Андриан и Клим вели нас. За ними – Дайна и Леся. Я, Денис и Ева замыкали процессию.
Денис стал для нас с Евой защитником в тылу.
Мы освещали себе путь во мраке светом фонариков, включенных на телефонах. Заряда у меня осталось на сорок два процента. Это еще не катастрофа. Я надеюсь…
Шли мы молча.
Смотрим по сторонам.
И повороты выбирали наугад. Их выбирал Андриан.
И все же он старался идти вперед, чтобы дойти до конца туннеля. Мы хотели упереться хотя бы в одну стену, но пока без успехов.
Потолка не видно, а потому я сразу поняла, что мы находимся совсем в другом… измерении, если можно так сказать. Часы остановились на трех часах ночи, а потому я совсем потеряла счет времени.
Никто не знал, как долго мы идем.
Это начало утомлять.
Бесконечный коридор… бесконечные стеллажи, бесконечное стекло… бесконечная тьма…
Ничего не менялось.
Ничего нового здесь не появлялось уже очень давно…
– Я устала, – прозвучал голос Дайны.
Мы вышли на перекресток.
Андриан остановил наш эшелон.
– Как остальные?
Ему ответили томные взгляды.
– Понятно. Я тоже устал.
Он посветил фонариком во все четыре направления. Везде все одинаковое. Везде лишь бесконечная тьма.
– Хотите устроить привал?
– Это не опасно? – озадачилась Леся.
– Кому-то придется дежурить, – ответил Клим, – мы точно не знаем, чего ожидать от этого места. И от нас самих.
Идея дежурства себя полностью оправдала. Это обязательно.
– А если…
Все посмотрели на Еву.
– Если враг среди нас, и мы оставим его на дежурстве? Разве… это не отличная возможность… убить нас всех?
Ее вопрос не возмутил остальных, но озадачил.
– Давайте сделаем так…
Андриан начал размышлять вслух.
– Так или иначе, мы все разбиты на свои группы. Денис, Ева и Серафима. Леся и Клим. Я и Дайна. Если враг – кто-то из нас, то он действует сообща с кем-то. Это наиболее вероятно, так?
– Что ты хочешь сказать, Андриан? – не понял Клим.
– На дежурстве будут участники разных групп. Например, я, Клим и Денис. Потом на дежурство встанут Серафима, Леся и Дайна. Так будет справедливо. Что скажите?
– Хорошая мысль, – кивнула Леся, – если мы, девочки, что-то заметим, то сразу вас разбудим.
– Разумеется.
Андриан скинул со спины рюкзак.
– Располагаемся.
Спать в лабиринте – не самая лучшая затея, понимаю. Но иного выхода у нас нет. Я и сама сильно устала. От всего! Этот день… выдался не из легких. После сна к нам вернутся былые силы, и мы сможем продолжить путь.
А может, мы проснемся, и этот кошмар закончится?
Мы расположились на перекрестке и решили перекусить. Из рюкзаков достали фрукты, чипсы, сухарики и печенье. Запивали соком и водой. Припасы решили экономить. Никто не знает, сколько еще таких привалов нам предстоит устроить.
Я съела лишь яблоко, банан и сделала пять глотков воды. Достаточно.
Первыми на дежурство вышли парни. Они оставили гореть свет одного фонарика. Остальные выключили телефоны, чтобы не потратить заряд напрасно.
Подложив рюкзак под голову, я легла поверх куртки и уснула.
Уснуть в таком месте?..
Это оказалось проще, чем я думала.
Глава 19. Мертвецы
Я чувствую, как нож прорезает плоть.
Лезвие входит так легко и свободно.
По моей руке струится блаженный жар, а в голову бьет холод.
Так хорошо…
Я ощущаю, как по запястью стекает горячая кровь.
Я открываю глаза и вижу ее лицо, полное ужаса.
Девушка… с россыпью родинок на лице, с нелепой копной волос и в синем свитере, украшенном звездами и белыми медведями.
Я… убиваю ее…
Моя рука, сжимающая нож, пронзает ее живот.
Незнакомка наклоняется ко мне и шепчет на ухо:
– Ты… следующая…
Я вынимаю нож из ее тела, и она падает на спину.
Мертва.
Я оглядываюсь: банки… огромные стеклянные банки с формалином окружают меня. А в них… плавают они…
Знакомые лица.
Андриан, Денис, Дайна, Мадлен, Влас, Белла, Леся, Клим, Ева, Эмиль…
Они плавают в формалине.
Их глаза слегка приоткрыты.
Они смотрят на меня.
И оживают!
Они подплывают к стеклу и стучат по нему кулаками. Они кричат. Они ругают меня. Они показывают пальцами. Они обвиняют меня в том, что я сделала.
Окровавленный труп Ники лежит в моих ногах. Ее кровь постепенно чернеет, а тело гниет…