Волков подрулил к полусгнившим деревянным ступеням, ведущим на эстакаду, и остановился.
— Подождите, я сейчас, — мужчина вышел из машины, осторожно ступая, поднялся по ступеням наверх и скрылся в дверях складского помещения.
Чуть погодя оттуда вышел, что-то дожевывая на ходу, коренастый белобрысый мужик. Он легко спрыгнул с эстакады, стрельнул глазами в сторону джипа, забрался в кабину стоящего неподалеку грузовика, завел его, развернулся и подогнал задом к складу. Затем заглушил мотор, спрыгнул с подножки на землю, поднялся по ступеням и стал открывать задние двери фургона.
Петр взглянул на часы и потянулся к телефону.
— Алло, Леша? — сказал он в трубку, набрав номер и дождавшись соединения.
— Я, Сергеич.
— Ну как там?
— Да… не очень, чтобы очень.
— А что такое?
— Короче, потеряли мы его. Вот только что.
— Как это?
— Да тут такое дело — он тормознул у автомата, вышел, позвонил кому-то, а потом как-то странно стал себя вести. То ли почуял чего, а может, ему подсказал кто-то, короче, он тут на красный рванул, оторвался и с концами…
— Ну-у… ребята, вы чего?
— Извиняй, Сергеич. Мы уж его пасем-то сколько… И он — вот он, только руку протяни. Расслабились, видать. Маху дали.
— Да уж…
— Но это ничего. Мы ему маячок-то поставили, на всякий, как говорится, пожарный. Еще в самом начале. Сейчас с базой свяжемся, они его отследят и нам отсемафорят. Никуда не денется.
— Если машину не бросит.
— Да ну… Что ж он — шпион, что ли, какой, на самом-то деле. Про маяк он не знает, факт. Зачем ему машину-то бросать? Может, он вообще просто так проверился, на всякий случай.
— Ну смотри.
— Не боись. От нас не уйдет.
— Ладно, бывай.
— И ты не грусти. — Алексеи отключился. Петр положил телефон на «торпеду». В дверях склада появился мужчина в бордовом галстуке. Вместе с ним на эстакаду вышел рослый угрюмый парень в джинсах и свитере.
— Помочь, Авдеич? — окликнул он мужчину, спускавшегося по ступенькам.
— Да не надо, сами управимся. — Авдеич подошел к джипу.
— Ну что? — открыв дверь салона, обратился он к Петру. — Загрузим?
Волков молча, нехотя вышел из машины, обошел ее и открыл багажник.
— Давай, любезный, вылазь, — Авдеич протянул руку к скрюченному в позе эмбриона битю-гу. — Ножки давай сюда сначала, вот так, во-от…
Подхватив парня под мышки, они помогли ему выбраться, забраться по ступеням на эстакаду и подвели к распахнутым задним дверям фургона.
— Сюда его давайте, — сказал им водитель, который стоял в глубине кузова, у задней его стенки, возле небольшого проема, за которым горел слабый свет.
Войдя в фургон и подведя парня к самому проему, Петр невольно заглянул туда. Задняя стенка кузова оказалась фальшивой. От нее до настоящей стены было что-то около метра, или чуть больше, свободного пространства. Под потолком горела тусклая лампочка. На полу, возле боковой стены, стоял какой-то небольшой железный бачок с крышкой на защелках, похожий на те, в которых хранят и перевозят кинопленку. Чуть в стороне лежал наполненный чем-то пластиковый пакет.
— Вот твое купе, — улыбнулся водила «пассажиру».
— Я туда не полезу… — попытался сделать тот шаг назад.
— Слушай сюда, — продолжал водила, — это вот — параша, это — харчи тебе и вода. Можешь сразу все схавать, дело твое, но тут на двое суток. Свет я тебе выключать не буду. Только когда через посты проезжать будем. Что? Правильно… Уже слышу, о чем думаешь. Как только я свет вырублю, ты в стенки колотиться начнешь, да? Чтоб менты тебя услышали. Глупые это мысли. И не тебе первому они в голову приходят. Так вот, чтобы этих глупых мыслей у тебя в дороге не появлялось, объясняю сразу — я тебя проверять буду. Свет-то я могу и в глухом месте погасить, так? Ну вот. Только шевельнись… Видишь, вон там? И вот тут, и там, видишь? Это от выхлопной трубы. Все не заткнешь, даже и не пытайся. Ты шумишь, я переключаюсь, ты подыхаешь. Ясно? Имею право. Все обговорено.
— Я туда не полезу… — замотал головой бугай.
— В стойло, баран, — подтолкнул его в спину угрюмый парень.
— Там горы, свежий воздух, — улыбнулся Авдеич. — Тебе понравится.
— А чуть погодя мы к тебе еще и девку подсадим, — подмигнул водитель. — И до самого конца вы с ней уже вместе поедете. А? Чем не жизнь?
— Руки хоть развяжите… — буркнул здоровяк.
— Развяжем, — кивнул Авдеич и обернулся к парню в джинсах. — Валер…
Стоя за спиной «пассажира», Валера вдруг коротко размахнулся и неожиданно долбанул ему по затылку короткой дубинкой. Тот мешком свалился на пол.
— Может, ты боксер… — пробурчал он, присев на корточки и развязывая парню руки. — Хер тебя знает.
Вдвоем с водителем грузовика они затащили тяжелое тело в тайник. Затем водила закрыл проем щитом и заложил доской.
— Сколько вам грузиться? — спросил Ав-деич.
— Да мигом, — ответил Валера и пошел в глубь склада к стоящему неподалеку погрузчику.
— Стекловата, она же легкая, — пожал плечами белобрысый водитель.
— Валера! Погоди-ка, — окликнул мужчина парня в джинсах.
— Да? — обернулся тот.
— Презент меня тут попросили вам передать, — повернулся Авдеич к Волкову. — Где он у тебя, Валера?
— А-а… — вернулся к ним Валера. — Так это вон там, пойдемте.
Вслед за ним Волков вошел в какую-то большую, наполненную запахом затхлости комнату, бывшую, очевидно, когда-то помещением конторы.
— Вон там, — кивнул Валера на одиноко стоящий у стены старый письменный стол.
Петр сделал шаг в глубину комнаты, и тут на его затылок обрушилась гора Джомолунгма.
— Ну как? — подошел к склонившемуся над Волковым Валере Авдеич.
— Слышь, Авдей, вроде я его грохнул.
— А не придуривается?
— Да какой там…
— Все равно свяжи. Пока машину грузить, пока то-се…
30
Уже в сумерках, благополучно миновав милицейские посты, белая «восьмерка» с выключенными фарами въехала в Сиверскую и, поплутав по поселку, остановилась, немного не доехав до участка, где за 'невысоким забором стоял старый, но все еще крепкий, одноэтажный деревянный дом.
— Здесь, — сказал, глядя в окно машины, мужик.
— Точно? — обернулся к нему Адашев-Гур-ский.
— Конечно. Я же вот этот вот забор починял.
Элис заглушила двигатель.
— Ты вот что… — сказал мужику Гурский. — Я тебя, конечно, и связать могу, если ты совсем придурок и задумал что-нибудь глупое, но…
— Да что вы! Я же вас сам сюда привез. Они меня теперь порвут, если… Я теперь с вами заодно. И бежать мне некуда. Что ж мне — квартиру бросать — и в бомжи? Нет, я теперь вместе с вами девушку выручать буду.
— Н-да?.. — задумчиво посмотрел на него Гурский. — Рассуждаешь вообще-то правильно.
— Ну-у. А то…
— Ладно, — Александр открыл дверь и вышел из машины. — Вылезай.
Мужик выбрался наружу и всмотрелся в сторону дома.
— Элис, — Гурский вынул из-под сиденья и протянул девушке обрез. — Знакома тебе такая система? Только осторожно, он заряжен. .
Она взяла оружие в руки, переломила, взглянула на курки и вновь защелкнула.
— Донт вори.
— Ну вот и хорошо, — Александр достал монтировку и, прикидывая ее на вес, поудобнее устроил в руке. — А мне и это сгодится.
Темнота сгущалась.
— А что это окна темные? — обернулся Гурский к мужику. — Нет, что ли, никого?
— Вот я и смотрю… Вроде и правда никого нету. Так оно и хорошо. Еще и лучше. Навряд ли они уже успели ее… это самое. Здесь погреб есть. Или еще где они ее могут прятать. Дом большой. А сами пока… вопрос решают. А покуда их нет, мы и… Я же говорил, торопиться надо.
— Торопиться мы будем, — Гурский смотрел на дом. — Но только не спеша. Пошли.
— Саша, — негромко сказала Элис, — мне нужен лента… такой… липкий.
— Зачем?
— Надо, — сказала она и вынула из кармана куртки небольшой, похожий на толстый маркер, фонарик.