- Именно. Как вариант, - медленно кивнул Павлов. - Алан, мы не заинтересованы в оказании давления на США, особенно сейчас, когда речь идет о втором этапе разоружения. Более того, у нас есть подозрения, что операция в Киртлэнд не была санкционирована президентом Уолбергом. Это может означать только одно - в Америке есть силы, которые ведут собственную опасную игру, и, если они решились играть с ядерным оружием, кто знает, что еще у них в планах. Армия сейчас полностью контролирует все аспекты жизни в США. Пока, она лояльна к президенту, но ситуация может измениться в любой момент.
- Вы считаете, что существует угроза нового переворота? - взгляд госсекретаря выражал крайнюю озабоченность.
- Да. Уолберг - опытный политик, но как лидер, он слаб. Вы сами понимаете... Не смотря на чрезвычайные полномочия данные президенту, страной реально руководит тот, кто командует вооруженными силами. В данный момент это министр обороны Дуглас Локарт.
- Черт возьми, господа, вы, по-моему, выстраиваете очередную теорию заговора, - Морисон нервно дернул плечами. - Локарт вполне вменяемый человек. Я его знаю десятки лет.
- Возможно, мы действительно все усложняем, - примирительным, почти вкрадчивым голосом сказал Шэнь, пытаясь успокоить американского коллегу. - Но, вспомните... Адмирал Брэдок был вменяемым человеком, однако это не помешало ему совершить военный переворот. Губернатор Калифорнии Митчел был вменяемым человеком, но это не помешало ему организовать сепаратистский мятеж. Лэйсон была вполне вменяемым человеком и не самым плохим президентом за последние десятилетия, однако она вплотную подвела и Америку, и весь мир к ядерной катастрофе. Сейчас очень сложное время. Мы все работаем на грани срыва. Я не удивлюсь, если у Локарта во время долгой зимы в голове возникли опасные мысли.
- К чему вы все это мне говорите? Мы сами разберемся, у кого какие мысли, - госсекретарь, понимая, что не может аргументировано продолжать разговор, начинал заметно нервничать.
- Поверьте, даже после инцидента с ядерными зарядами в Киеве мы не хотим обострять ситуацию, - сказал Павлов, - Но возможность дестабилизации Америки изнутри нас очень беспокоит. Мы дали вам максимум информации по инциденту в Киртлэнд и рассказали о своих подозрениях относительно ваших военных и ЦРУ. Это был прямой, откровенный разговор настоящих партнеров. Поделитесь им с президентом и, если мы оказались правы, если его реакция подтвердит, что он не давал санкции на операцию в Киртлэнд, знайте - у вас на самом верху, кто-то ведет опасную двойную игру, которая может окончательно уничтожить Америку. Задумайтесь, может быть именно этого они и хотят.
Нью-Мексико. Санта-Фе.
Временная резиденция президента США.
30 апреля 2035 года.
Когда тяжелая старинная дверь из виргинского дуба, чуть слышно скрипнув на петлях, закрылась за госсекретарем, президент долго смотрел на нее, лишенным всякой мысли взглядом. Он устал, чертовски устал. Он вконец измотал себя за четыре года вулканической зимы.
Несмотря на долгую политическую карьеру, Уолберг абсолютно не был готов к президентству. Оно само тяжким бременем свалилось на него после применения китайцами "эффекта" в Санта-Фе и самоубийства Лэйсон. Как легко было быть сенатором от Калифорнии - процветающего штата, который сам по себе мог войти в десятку самых крупных экономик планеты, и с сознанием собственной исключительности и неуязвимости принимать решения определяющие судьбу страны и всего мира. Как сложно и невыносимо больно быть президентом полуразрушенной страны потерявшей в одночасье свое могущество, растерянной, униженной, просящей помощи у тех, кого она когда-то высокомерно презирала.
Хотя все могло сложиться гораздо хуже.
Например, китайцы могли бы применить "эффект" на всей территории США, ввергнув страну в средневековье. Президент внутренне содрогнулся при одной мысли об этом, представив, что стало бы с Америкой во время зимы без света, тепла, связи, и не смог найти слов, которые могли бы это описать. Почему китайцы этого не сделали, оставалось загадкой. Будь у США на руках такое чудо-оружие, они бы не задумываясь, использовали его на огромных территориях против всех, кто способен сопротивляться их воле. Может, теперь, когда Америка перестала представлять реальную угрозу, Россия и Китай действительно хотят вовлечь ее в строительство новой международной архитектуры. Это дорого, хлопотно, но, все же, сулит тандему немалые дивиденды уже в краткосрочной перспективе. Несмотря на то, что, основанная на долларовых долгах, финансовая система, питавшая экономику США, была практически разрушена, технологии, а главное мозги, собранные со всего мира, остались. Пусть, забыв про патриотизм, и наплевав на страну, давшую им возможность заработать колоссальные деньги, тот пресловутый один процент супербогатых американцев сосредоточивших в своих руках почти семьдесят процентов национального благосостояния, сбежали из страны в первые же недели после катастроф. Черт с ними, ведь большинство из них сделали свои капиталы в области финансовых спекуляций. Их можно понять, ведь тогда из страны бежали все, у кого был хотя бы миллион. Но самым главным было то, что их современные производства, научные центры и лаборатории, самая совершенная в мире исследовательская инфраструктура, на которую в год тратилось не многим мене чем на армию, осталась в Америке. Да, все это добро значительно потеряло в цене, но не в привлекательности.
Еще во время вулканической зимы, когда тепло и еда были основной заботой американцев, стало ясно, что крупные китайские и российские корпорации были готовы делить развалившийся американский пирог. Некогда процветавшие высокотехнологичные компании с радостью подписывали договоры о сотрудничестве с фирмами из Китая и России, создавали сотни совместных предприятий, с готовностью шли на крупные слияния и поглощения. Основательно потрепанному американскому бизнесу как воздух нужен был доступ к новой системе финансирования основанной на внутренних валютах стран БРИКС и он, забыв про патриотизм, с готовностью предложил себя тому, кто готов был больше заплатить. Это было понятно, и с экономической точки зрения оправдано. Теперь после краха мировой финансовой пирамиды основанной на долларе, появились три новые глобальные резервные валюты - юань, рубль и рупия, которые принадлежали новым мировым экономическим лидерам - Китаю, России и Индии.
Но не все американские кампании пошли с молотка. Те немногие избранные, от которых напрямую зависела национальная безопасность, были национализированы в директивном порядке. Несколько десятков крупных холдингов в оборонной промышленности, электронике, фармацевтике, атомной энергетике, авиастроении, химической промышленности, нано и биотехнологиях, не смотря на протесты акционеров, перешли под контроль государства, вместе с их персоналом и исследовательскими центрами.
Приоритетной задачей в области электроники стала замена элементной базы микропроцессоров, основанной на китайских полупроводниках с тем, чтобы оградить вооруженные силы и ключевую инфраструктуру Америки от применения "эффекта". Во время трех долгих лет зимы огромные ресурсы были потрачены на то, чтобы обеспечить бесперебойную работу нескольких предприятий производящих микропроцессоры и состоящие из них компоненты электроники. В результате, через три года после применения китайцами "эффекта" в Санта-Фе, все основные элементы вооруженных сил США и все критические элементы инфраструктуры и управления государством работали на американских полупроводниках. Несмотря на то, что китайские полупроводники подверженные действию "эффекта" все еще использовались в подавляющем большинстве приборов и технике гражданского назначения от кофеварок до самолетов, можно было уверенно сказать, что с военной точки зрения страна себя почти полностью обезопасила от его применения. Немного раздражало и даже злило то, что, не смотря на колоссальные усилия лучших мозгов Америки, ученым так и не удалось разобраться в механизме запуска "эффекта", но и этот малоприятный факт с каждым годом все больше и больше терял свое значение.