Глава 6
А потом было свадебное путешествие. Не медовый месяц, как положено, всего-то пять дней. Зато настоящее путешествие. На Туманный Альбион. На Великие Острова. В сердце Великобритании — в Лондон.
Для Кирилла это не было первой поездкой в его жизни. Приходилось бывать в Южной Корее, в Китае, в Польше, в Чехии, в Германии. Даже до Швеции однажды добрался по служебным делам. А вот с Великобританией как-то до сих пор не складывалось. Зато Тамара успела побывать, кажется, всюду, тем более в стране, изучением языка которой занималась вплотную. А потому была у супруга за гида.
Пять дней пролетели незаметно, скучать было некогда. Все нужно было успеть посмотреть: и Виндзорский замок, охраняемый отборными гренадерами Национальной Гвардии в смешных высоченных медвежьих шапках; знаменитый Биг Бен; не менее знаменитую благодаря бессмертным творениям Конана Дойла Бейкер-стрит с памятником незабвенному Шерлоку Холмсу и музеем мадам Тюссо; посетить Шекспировский театр "Глобус". Успеть погулять (непременно ночью!) по прославленной стараниями Лаймы Пикадили и Лейчестер Стрит, отметившись хотя бы в двух из четырех знаменитейших ночных клубов; насладиться красотами Лондона с высоты Александра Пэлас, и не забыть надивиться удивительной гармонией архитектурных шедевров Парламента и Собора Святого Павла. И уж, конечно, обязательно побродить среди зеркальных столпов современной архитектуры в стиле модерн на Кэнари Уорф, финансового и банковского центра не только Лондона, а, пожалуй, и всей Великобритании. Правда, все эти многочисленные достопримечательности в сознании Кирилла, переполненном избытком впечатлений, помимо воли сливались воедино, и уже вечером, в шикарном номере отеля Мариотт он не мог вспомнить названий хотя бы половины посещенных за день мест. К тому же Кирилл почти не понимал быстрой английской речи, по сравнению с американской более напыщенной и выспренной, но Тамара переводила ему самые важные моменты. Нужно было за пять дней успеть попробовать и английскую кухню, и в первую очередь… нет, не "Овсянка, сэр!", а знаменитые английские стейки, не забыть про традиционные пудинги. Ну и уж конечно, посидеть в пабах, попробовать их английского эля. "Эль, эль" — пиво, как пиво. Все-то у них в той Англии, не как у нормальных людей: и пиво элем обзывают, и вместо такси ездят на кэбах, и вообще ездят неправильно. А в остальном — очень даже достойная страна.
Перед самым отъездом домой Кирилл издалека затеял разговор на интересующую его больше всего остального тему:
— А мы подарки будем покупать?
Тамара посмотрела на него удивленно:
— Какие еще подарки?! Сувениров я и так уже накупила, а подарки-то зачем?!
— Ну как зачем? — искренне удивился Кирилл. — Мы же с тобой не одни на этом свете, не сироты. У нас, слава Богу, есть родители, друзья. Я, например, привык из поездок привозить им разные мелочи. Не шубы с бриллиантами, естественно, но тем не менее… Ну там, галстук какой-нибудь, маме шарфик шелковый — она их очень любит. А Антон коллекционирует трубки — как же я могу про него забыть, он ведь мой самый лучший друг. Вот и ты бы прикупила какую-нибудь мелочевку, чтобы людям приятно было. Родителям, Софье, подруге своей — как ее, Света, кажется?
— Светке?! — в Тамариных глазах сквозило искреннее недоумение. — С какой стати?!
— Ну как, это же твоя подруга. И, насколько я понял, самая близкая. Иначе зачем бы ты звала в свидетельницы постороннего человека?
— Фи, — надменно фыркнула Тамара. — Еще подарки ей возить! Перебьется! Пусть спасибо скажет, что я ее с такими людьми познакомила. Это она меня до конца жизни подарками задаривать должна. А у стариков и без того все есть, они сами чуть не каждый месяц в Париж за шмотками мотаются. А Сонька тем более перебьется — у нее уже шкафы от тряпок трещат.
Кирилл ненадолго притих. Разговор явно шел не в интересующую его больше жизни сторону. И его во что бы то ни стало следовало вернуть в прежнее русло.
— Ну, не знаю… Мне кажется, даже если у них все есть, не мешало бы преподнести им какой-нибудь скромный подарок. Если не от неблагодарной дочери, то хотя бы от благодарного зятя. Я ведь, как никак, нынче их родственник. И это моя первая поездка в этой ипостаси. Так что если не хочешь, я сам что-нибудь для них выберу. А заодно и для твоей Светки. Я не знаю, что там у вас с ней за отношения, мне в этом сложно разобраться. Но человек, между прочим, засвидетельствовал наш с тобой брак, значит, не последний для нас человек. Если не хочешь ты, то я преподнесу ей что-нибудь только от себя.
И, сообразив, что разговор у них выходит несколько суховатый, малоприятный, решил несколько смягчить ультимативный тон:
— Но, так и быть, я любезно позволю тебе присоединиться к моему подарку. Тебя устраивает такой расклад?
Тамара недовольно скривилась, пожала неопределенно плечиком:
— Ну, если тебе уж так хочется. Вообще-то я не понимаю, зачем их баловать.
— Кого "их"?
— Ну, кого-кого? Светку, Антона твоего. Стариков тоже… С какой стати мы им что-то должны?!
Кирилл изумился:
— Да почему же должны?! Никто никому ничего не должен! Но разве тебе не приятно делать подарки?! Я, например, так просто обожаю. И мне гораздо приятнее подарки преподносить, нежели получать. Вот ты мне скажи: неужели тебе не приятно, когда близкий человек радуется подарку? В жизни не поверю!
Тамара вновь пожала плечиком:
— Хм, не знаю, не пробовала…
— Что не пробовала? Подарки дарить?! Да брось, в жизни не поверю. Наверное, ты просто никогда не обращала внимания на то, как радуются одаренные.
— Да нет, — поправила его Тамара. — Действительно не пробовала. А с какой стати я кому-то чего-то должна?! Пусть они мне дарят подарки, а не я. У нас так заведено: мама с папой дарят нам с Сонькой подарки. Когда мы с ней были маленькие, у родителей не очень хорошо это получалось, зато теперь они не ждут повода, они дарят просто так.
Странно было Кириллу слышать такие слова. В их-то семье было заведено иначе, и он с самого раннего детства был вовлечен в игру с подарками. Даже если не имел еще денег, то непременно кооперировался с мамой или с папой, в зависимости от того, кому предполагалось дарить подарок. Например, к восьмому марта они с папой непременно готовились загодя. Отец покупал что-то интересненькое, сам подарок, а Кирилл придумывал к нему яркую оригинальную упаковку, сделанную своими руками. То коробочку сооружал из старых открыток, то красивый кулек из ватмана разрисовывал крупными разноцветными горохами акварельной краской. Когда уже учился в школе, на уроках труда старался выпилить то дощечку разделочную, а потом собственноручно выжигал на ней какой-нибудь рисунок и покрывал лаком, а то и сережки из дерева вытачивал оригинальной формы. И буквально обожал, когда мама их надевала. Как же так, без подарков? Разве так бывает?! Впрочем, сейчас разговор направился именно в интересующее его русло. Пусть самую капелюшечку, но повернул к нужной теме.
И Кирилл как можно более ровным голосом спросил:
— А почему? Я имею в виду, почему у них это не получалось, когда вы были маленькие? Я вообще ничего о твоей семье не знаю, расскажи. Вот, например, где вы раньше жили? Насколько я понимаю, вы в этом доме живете года полтора, от силы два, да? А раньше? Ну, когда еще не имели возможности жить в таком доме. Мы ведь все родом из социализма, мы все когда-то варились в том соусе. Где-то же вы жили? Где ты училась, в какой школе? Как вы вообще жили раньше?
Тамара нахмурилась. Уж очень она не любила распространяться на тему "Раньше". Она даже наедине с самой собой не любила вспоминать то время. Даже с сестрой никогда не говорила об этом. Вообще эта тема считалась запретной в доме, уж больно малопривлекательно выглядела их жизнь раньше. А потому, не сговариваясь, про "раньше" все четверо никогда не заговаривали, словно на свет появились лишь несколько лет назад, когда в карман Зельдова не тонким ручейком — полноводною рекою потекли денежки.