Ирина Станиславовна молчала. Молчал и Андрианов. Оба думали об одном и том же. И как-то мысль о скором рождении внука уже не так сильно радовала.
— Знаешь, мать, — нарушил тишину Александр Никанорович. — Я вот почему себе покоя не нахожу. Я ведь Кириллу неоднократно намекал, что невесту ему следует искать в очень обеспеченном семействе. Не потому, что мне хотелось наложить лапу на чужое состояние. Только ради его спокойствия, ради его уверенности в том, что любят его, а не наш кошелек, понимаешь? А теперь получается, чего больше всего опасались, в то и вляпались по самое некуда. И мне кажется, Кирилл и сам уже обо всем догадался. Иначе чем объяснить его молчание насчет Тамариной беременности? Он понял, что как последний идиот попался на крючок. А виноват-то в этом я. Это ведь я его наставлял, учил уму-разуму. Вот и получается, что правильно говорят: благими намерениями вымощена дорога в ад. А ведь я-то ему добра желал, хотел, чтобы он себе жену хорошую нашел, такую, как ты. Хоть ты у меня и вредная к старости стала, хоть и надоела хуже горькой редьки, а одного у тебя не отнять — нужен-то тебе именно я. Хоть с деньгами, хоть без денег. За то и люблю тебя. Хоть и надоела. А теперь ты еще и бабушкой станешь… Нет, нет, пора менять. Я и так припозднился — вон, все приличные бизнесмены уже давным-давно обзавелись молоденькими женами. А я все тяну чего-то… Пора, точно пора!
— Я тебе поменяю! — привычно остудила мужа Ирина Станиславовна. — Смотри, как бы я тебя самого на двоих молоденьких не поменяла! И это очень спорный вопрос — кто кому больше надоел. Так а что ты решил с Зельдовым?
Александр Никанорович удивленно выпятил губы:
— А что с ним решать? В конце концов, не я же его разорил! Сам думал, сам распоряжался деньгами. Сам пусть и хлебает теперь. Что с ним решать? Ты полагаешь, я должен по его первому требованию выдать ему чемодан денег? Полмиллиона — ни фига себе, требованьице! С какой стати?! Я на семью никогда не позволял себе такие деньги тратить, а тут на какого-то Зельдова! Нет, он теперь тоже вроде как бы член семьи, но не слишком близкий. Да не собираюсь я ему ничего давать! У меня и денег-то таких нет. Да даже не в этом дело. Ты же знаешь мои принципы. Деньги существуют для внутренней свободы, а вовсе не для шика. Конечно, если им уже совсем не на что будет жить — помогу, куда я денусь? Ну не пол же миллиона! Буду подкидывать, скажем, тысчонку в месяц на пропитание. Даже нет, на пропитание это слишком жирно. Впрочем… Бог с ними. А остальное — это уж увольте. В конце концов, здоровый мужик, пусть работу себе найдет и все начинает сначала. Это не стыдно. Стыдно на чужой шее сидеть, а не зарабатывать собственным трудом. И сваха запросто может пойти работать, возраст позволяет. Или тебе работать можно, а ей стыдно? Меня такой расклад не устраивает. Софья, например. Молодая девка, институт закончила, а работать не спешит. Зато на Мерсе по городу рассекает. Да ну их, тех Зельдовых… Короче, мать, я не намерен вбухивать в это странное семейство бешенные деньги, вот и весь разговор. Да, кстати. Мы с тобой приглашены к ним на новый год.
— Куда? — удивилась Ирина Станиславовна. — Они же продают дом? Какие тут праздники?!
Андрианов усмехнулся:
— Вот-вот, в этом весь Зельдов. Идет ко дну с крейсерской скоростью, но упорно изображает из себя легкомысленного миллионера. Ну что ж, сходим — как-никак, сват. А дом… Он ведь его только выставил, еще ж не продал. На такие особняки покупатели нескоро отыскиваются. Ты подарками пока займись, хорошо? А я мозгами пораскину. То ли в такого же дурачка играть непонимающего, то ли, наконец, поговорить откровенно.
Ирина Станиславовна автоматически кивнула и задумалась.
Глава 24
Настроение было — хуже некуда. Новый год, а Света даже не могла себе позволить сделать маме хоть маленький подарочек — осталась совсем-совсем без денег. Последнюю зарплату не получила, до декрета не доработала. Расчет — и тот не выплатили. Не из чего ее было рассчитывать, разорился "НЭВ-Техно". И виноватой Потребенько с Нетепиной, естественно, сделали Светлану. Конечно, сама-то она себя виновной не считала, уверена была, что все делала правильно, и если бы бестолковые руководители не ставили ей на каждом шагу препятствия, не совали палки в колеса, фирма и по сей день не только была бы жива, а даже приносила бы пусть еще маленькую, но уже прибыль. Ну что ж, на будущее будет наука — никогда не следует связываться с идиотами, неполезно это. А пока что подарок маме придется ограничить большой шоколадкой.
Кирилл пропал. Вернее, никуда он не пропал, жил себе по собственному разумению. Он пропал только из Светкиной жизни. Ничего, в общем-то, странного и неожиданного, все так и должно было быть, ведь она изначально знала, что рано или поздно останется одна. Это ей еще очень повезло, что он был рядом с нею так долго, так много кусочков счастья позволил ей украсть у Тамары. И когда-нибудь, когда Свете уже не будет так больно вспоминать о нем, поздними безмолвными вечерами, когда мама и Кирюшенька-младший будут уже сладко спать, она будет вытаскивать из копилки по одному кусочку украденного своего счастья, по одному осколочку. Будет вспоминать, будет разглядывать, вертеть их так и этак, будет складывать отдельные кусочки в картинку, снова и снова пытаясь из ничего не значащих для Кирилла, но безумно многозначительных для себя самой моментов сложить узор их счастья. Но узор никогда не сложится до конца. Как бы ни крутила Света свои драгоценные осколки, как бы ни составляла их друг с другом, а всегда для полной картинки не хватит нескольких кусочков. Хотя бы одного-единственного, но его всегда будет не хватать.
Наверное, Светлане было бы легче, если бы Кирилл не пришел после того, как узнал о скором появлении на свет малыша. Да, так непременно было бы лучше. По крайней мере, тогда ей не было бы так больно, потому что в этом случае не оставалось бы ни одного вопроса, все было бы предельно ясно и даже вполне логично.
Но ведь он пришел, ведь пришел же! И не для того пришел, чтобы предъявлять ей претензии, уличать ее в корысти и обмане. Ведь так ласков был, так приветлив, как будто его абсолютно не разочаровало, что скоро он станет отцом. Правда, и не обещал ничего такого, но ведь Света и не ждала от него обещаний. Наоборот, только благодарна была за то, что не лжет, не бросается обещаниями направо и налево. И все бы хорошо, и все бы ладно, даже то, что он-таки покинул ее навсегда, как она и ожидала. Если бы только не проклятущий вопрос: почему?! Почему?! Почему он ушел так внезапно, почему ушел молча, почему даже не взглянул на нее, не поцеловал, не попрощался? Почему???
Если бы только он знал, как это больно — не знать ответа на этот страшный вопрос. Ничего Свете так не хотелось, как только чтобы Кирилл понял, как это больно — не знать, почему. Как это больно…
На сей раз в просторном доме Зельдовых посторонних не было, только свои. Кроме хозяев только семейство Андриановых в полном составе, но разве Андриановых теперь можно назвать посторонними?