- Мох акведунийский! Он красного цвета! Давай Карус! – послышалось в воздухе.
- Что? Какой мох? – недоумённо спросил тот, встав на колени в зарослях. Осмотрев себя, он понял, что выглядит как мальчик, будто вернулся на две тысячи лет назад. Более того, Карусу казалось, что он и был мальчиком, но некогда заснув, превратился в юношу, а сейчас будто бы проснулся.
- Ты что? – спросил у него другой мальчишка, - дядя Гинделдор накажет нас, если не соберём нужные травы. Ночью собирать травы труднее, чем днём, да и страшновато порой.
- И чего же ты…ох..ах…аух…чего же ты боишься Валмир? – переспросил Карус, потягиваясь и позёвывая, - основы общения с простыми зверьми мы ещё в третьем классе проходили, а остальные чудовища сюда не проникнут, ведь лес под охраной?! Так?
Он встал, осмотрелся. Затем скептически посмотрел на мальчишку, последовав за ним, прогулочным шагом. Тот взглядом возразил ему и сделав паузу, неожиданно ответил.
- Конечно, но это на инстинктивном уровне. Я бы не хотел бы рисковать и выходить ночью в лес, даже учитывая охрану. Да и монстры могут появиться и тут. Никто не знает, что может обитать под землёй и на ней. К тому же при свете дня лучше видны некоторые ингредиенты и их можно лучше изучить.
- Ой, ну что там может быть под землёй? Земля..с землёй, только и всего.
- Старожилы этих лесов говорят, что иногда, по ночам, из-под неё доносятся странные звуки, будто что-то крутится, перемалывается, замирает, затем снова набирает обороты. Говорят, слышали крики и стоны.
- Стоны? – Карус рассмеялся, - я как то своих родителей застал за…поисками капусты, вот там были стоны так стоны, всё ромашковое поле помяли, так и не нашли.
Он улыбнулся.
- Повезло тебе, а вот у меня нет родителей. Умерли.
- Извини. Что же с ними стало?
- Не говорят. Говорят, только то, что некоторые вещи мне лучше не знать. Когда я спал, мои приёмные говорили, что война забирает слишком много жизней. Я вот не знаю, а что такое война? Это, что-то типа большого медведя? Или кикиморы морской? А может это гигантский красноглазый вепрь?
- Сомневаюсь, Валмир, – ответил Карус, - с медведем или вепрем они бы договорились. Все же большая часть эльфов знат их язык. Кикимора? Сложно сказать. Мой отец говорит, что война – это болезнь, наполняющая сердца насилием и жестокостью. Болеют ей чаще всего люди и Ликендарийцы, так как больше всех в мире это нужно именно им.
Они прошли ещё немного, молча. Затем Валмир обрадовано воскликнул:
- Вот он, смотри! Акведунийский! Странно, что он растёт прямо на солнце, обычно этот вид мха обожает прятаться от него за деревьями и совсем он не красный. Скорее..темно алый и очень плотный. На ощупь, однако, мягкий и пропитанный росой как губка. В его порах скопилось много её, дядя Гинделдор говорит, что её можно пить. Её даже набирают в бутылки королевские виноделы, эта роса имеет градус. Хочешь попробовать?
- Нет… – сухо ответил Карус.
Валмир выпил немного, зажмурив глаза. Роса, очевидно, проникла в его рот и вызвала там победу вкуса, затем его немного скривило от алкоголя, которого впрочем, было не так много в этом мху, однако достаточно, что бы слегка развезло даже самого крепкого мальчика.
- Тебе нужно ещё что-то собрать? – услужливо спросил он, взглянув на Каруса вопросительным взглядом.
- Нет, идём! В школе нас уже заждались.
- Но, ведь у тебя ничего нет? Что у тебя в списке?
- Неважно, идём.
- Дай, сюда! – Валмир вырвал из руки товарища листок с эльфийскими горизонтальными знаками, используемые магами при записи. Он вчитывался задумчиво, затем воскликнул, - а вот! Лешайник гульмары чаще растет в дельтах эльфийских рек, тут он тоже есть. Там где из оз. Малая клешня отходит исток, я видел. Мандрагоры в эльфийских лесах почти не приживаются. По энциклопедическому описанию растение не имеет стебля, узнать его можно по крупным, собранным в розетку листьям, диаметр которой метр, или полтора. Корень не стоит есть или грызть сырым… - прочитал из памяти юный эльфийский маг-вундеркинд: - Его почти невозможно найти в этом лесу. Держи!