- Нуууу…нет! – сказал тот, стыдливо, таким тоном, как будто извиняясь, - для того, что бы вызвать стража, ты должен убить их своей рукой и без явной помощи. Я могу дать тебе мой серебряный скимитар, который я отобрал у одного из бандитов, которые напали на меня, когда наши пути разделились. Вот держи! Используй его с умом.
Он передал скимитар эльфу, лежа вместе с ним на горячем, жгущем кожу песке. Сделав это, он тут же начал отползать вниз, с холма, постоянно приподнимаясь и набирая ход, да так, что бы за холмом никто его не заметил. Эльф же лежал, смотря на вверенный ему скимитар. В детстве его, как и всех остальных эльфов учили сражаться, но у каждого учащегося был упор на своё, определённое оружие. Карус – клинки, Валмир - посохи, магия и алхимия, Ингир – луки, а Эллезару достались эльфийские, магические песни. Это была очень сильная школа, даже несмотря на то, что казалось на первый взгляд что она не была настолько впечатляющей. Подумаешь, эльфийские песенки. Но чем больше ты познаешь что-то, тем более проникаешься и Эллезар впоследствии заметил, что его первые, негативные впечатление по поводу магии песен были ошибочны, и она намного более интересна и сильна чем казалась в первый день обучения. Но, несмотря на всю её мощь, Эллезар не очень любил использовать её слишком часто, особенно когда можно было обойтись и без неё, особенно в мире снов, где за ним может следить владычица сновидений и подготовиться к его стилю пения и к форме его воспроизведения. Как правило, певцы – народ говорливый, ведь для того, что бы держать свой голос в тонусе, его нужно использовать очень часто, однако Эллезар не любил много говорить, что было его странностью и особенностью. Он молчал, и молчал, долго и мучительно для желающих услышать его дивный голос, и только перед самим исполнением, начинал настраивать его, словно волшебные гусли, подбирая тональность. Звук его высокого, сладкого голоса, покорил не одну даму, когда он пел баллады о любви и цветах. Его баллады о мире, вселяли благоговение и умиротворяющий восторг, а о героизме и воодушевлении, вселяли мужество в сердца тех, кто слушал его. Никто не знал таких кузнечных песен, какие знал он, однако он не был единственным певцом молота и наковальни, хоть, и по всей видимости был и лучшим среди них по мнению многих. Жаль только, его лютня была забыта им в одном из южных городов Аринделла и потому его песни звучали не так мелодично как раньше. До отправления сюда, он, было, послал за ней, но она так и не успела прийти вовремя. А дойдет ли? Вернется ли он обратно? Туда, откуда был изъят и помещен сюда? Удастся ли ему вызволить отсюда дитя…? Сейчас эльф лишь вновь обернулся на котолюда, тот был уже довольно далеко, но лежал на песке, выглядывая из-за очередного песчаного холмика. Взгляд его будто застыл на эльфе. Он выражал глубочайшую жалость и страх за друга, однако, вместе с тем, он заверительно выражал то, что котолюд готов в случае чего вступиться за него и остановить тени при помощи своей свирели, если эльфу будет грозить смертельная опасность. Он сыграет на ней, даже понимая, что духи не заснут, а исчезнут вовсе от её мелодии и одна из двух возможных дорог непременно надолго закроется перед эльфом, предоставив ему сомнительную возможность найти храм в бескрайней пустыне. Эллезар уже успел привязаться к котолюду, и был уверен в том, что тот и на сей раз поможет ему, при нужде. Был готов помочь и сам М`Радж, а в подтверждении своей поддержки котолюд положил руку себе на пояс, готовясь вытащить свою дуделку, если дела у эльфа пойдут не так. Пусть даже Эллезар и не мог увидеть этого за высокой насыпью песка.
Элементали пустоты
Вскоре, М`Радж показал пальцем на пространство за холмом, за которым лежал эльф, и тут же сам пригнул голову, что бы его не заметили. Эльф понял его без слов, приготовившись к бою. Только сейчас, затаив дыхание, он почувствовал чье-то присутствие, почти моментально, на слух, уловив, как духи пыхтят и постанывают своими странными высокими, то и дело сопящими и свистящими голосами. Они были всё ближе и ближе, а котолюд почти полностью скрылся за своим холмиком, выглядывая лишь на глаз. Над ним предательски выпячивалось его кошачье черное ухо, которое нельзя было не заметить на фоне желтого песка. Эльф на миг улыбнулся, сдерживая смех. Ведь кот правда думал, что так его не видно… Спустя пару мгновений Эллезар просто встал из траншеи и направил свой взгляд с холма М`Раджа на троих с противоположной стороны. Последнее выражение морды, словно по-детски схватившегося, за свою мохнатую голову, котолюда, говорило Эллезару о том, что тот недоволен его действиями, но сам Эллезар чувствовал в себе силу. Обернувшись в сторону незнакомцев за холмом, он увидел трёх духов. Все трое на вид напоминали мумии. Только вместо тряпок на них была какая-то странная, пульсирующая энергия, напоминающая субстанцию из мелкой блестящей золотым сиянием гальки вперемешку с песком. Всё это пульсирующими линиями кружилось вокруг них, образуя как раз таки эти линии, напоминающие бесформенные ленты ткани. Сверху на каждом их них была большая чалма с высокими и большими перилами из похожего, но более серого полотняного материала. Она так же кружилась, как и всё остальное, только в ином направлении, точнее было сказать в иных. Волны полотна чалмы с краёв, плавно входили в центр с обеих сторон. В руках у стражей пустыни было различное оружие. У левого был змеевидный посох ярко бронзового цвета, с оскалившейся змеёй и с зубцами-бубенцами на противоположном от её головы конце, у другого был двуручный, но при этом достаточно лёгкий на вид, серебряный меч. Третий обладал двумя золотыми стилетами, рукоять каждого из которых, обвивалась вокруг его рук, подобно тем же змеям. Эльфу даже показалось, что они живые. Стилеты двигались и извивались в руках у существа подобно змеям. Высовывали свои языки. Они двигались ещё и ещё, пока мигом не остановились, и не обратилась вновь в твердую золотую материю.