Гнездо руха находилось на самой высокой здешней горе, туда наш герой и понес своих жертв. Долетев до гнезда, он вновь увидел таких обожаемых им птенцов. Они кричали, радовались, ликовали. По традиции сосчитав их, Эльрух вспомнил, сколько их было изначально. Семь. Семеро ртов и сейчас разрывали воздух своим курлыканьем, то и дело переходящим на легкие раскаты грома. Каждый из них готов на все, чтобы порцию положили к нему поближе. Они уже не нуждаются в том, что бы их кормили напрямую, измельчая и ложа еду им в рот, ведь у рухов изначально присутствуют зубы и со временем их укрепления они начинают, есть сами, но как же они зависят от заботы. Эльрух умастил тушу мерена между голодными птенцами и присел на высокую скалу возле гнезда, наблюдая за ними. Птенцы мигом отреагировали на приближение мерена. Мгновенно они разодрали его на части. Эльрух радовался каждому их укусу. Он зорко следил за тем, что бы ели все. Впопыхах он совершенно забыл об эльфе. Внезапно вспомнив о нем, он внимательным орлиным взором осмотрел свои лапы, но никакого эльфа там уже не было. Рух вспомнил ещё одного ещё более назойливого человека, которого он убил недавно, меньше чем полгода назад. Странно, но того, другого, он долгое время считал своим другом, но внезапно вдруг почувствовал, что более не довлеет к нему. Не чувствует тех чувств, что раньше. В один момент всё переменилось. Так неожиданно и…странно. Как такое вообще возможно...? Эльфа он заметил у самых цыплят. Почувствовав угрозу, он мгновенно, почти невесомо вспорхнул вниз, прямо к ним. Приземлившись прямо на эльфа, он взял его снова в ту же лапу и моментально взлетел ввысь, над пропастью, в сильном желании выбросить неприятеля с самой большой высоты, но вдруг передумал, понимая, что гость, может и не хотел причинить зла птенцам. В этот момент он почувствовал одно из немногих чувств, проявившихся в нем от Эллезара, чувство сострадания. Он решил не разбивать незнакомца о скалы, и споря сам с собой, по воле повернул назад, донеся эльфа снова до самого гнезда. Он не понимал, откуда у него эта жалость, он никогда не был склонен к ней, но сейчас... На подлете к гнезду другое чувство, чувство голода взяло приоритетность внутри гигантской золотой птицы, но тут своевременно ему ответило другое чувство эльфа, чувство любопытства. Именно оно взяло в нем верх на сей раз. Ему было интересно, что из себя представляет эта букашка. Рух убеждал себя, что всегда может съесть наглого эльфа, если ему так захочется. С этими мыслями, он водрузил эльфа на голый камень, прямо за гнездом. С противоположной стороны была отвесная скала, неровной стеной уходящая вверх. Эльф уперся в неё спиной. Немного слева же от него, относительно взора птицы, был резкий обрыв. Эльф посмотрел вниз выражая страх и тут же попятился подальше от этого обрыва упершись в скалу спиной. Птица не понимала чувств человекоподобного. Ему было странна его боязнь высоты. И чего там можно бояться? Обычный себе путь вниз. Но бесстрашие руха эльфу так и не передалось. Остроухий человекообразный некоторое время ёжился, продолжая пятиться подальше от края скалы. Но боялся он не долго. Эльфийский голос снова запел и страх, будто растворился с его лица. Заметив, что Эльрух наблюдает за ним, он быстро проделал какое-то действие, будто поднял две руки над головой, тут же опустив их сзади на свои плечи. Наверное, это их знак приветствия. Рух попробовал повторить движение эльфа крыльями, но поняв, что теряет равновесие, резко вернул их в то самое положение, в каком они были до этого мува.
- Что б тебя! – нервно высказал рух.
- Ты понимаешь меня? – невдомек как, но эльф вдруг заговорил.
- Да, ты говоришь на моём языке. Прямо как…?! – он запнулся, вспомнив о том, самом друге-человеке, которого он съел. Странно, Рух тут же почувствовал поднесение и симпатию и к этому гостю, как и к человеку в день знакомства с ним. Эльф же робко посмотрел на свою грудь, затем снова поднял прищуренный, ученый взгляд на громовую птицу.