Бюстгальтер падает на пол, и он манит меня к себе.
— Сними эти накладки и покажи мне соски.
Я сглатываю. И потому, что его приказ выходит за рамки, и потому, что следовать ему будет не так просто, как он думает.
— Что такое?
— Эм… — я прикусываю нижнюю губу. — Они приклеены. Чтобы они не упали, когда я…
— Стань на колени.
У меня отвисает челюсть.
— Что?
Мистер Макан встает, заставляя меня сделать шаг назад. Он поднимает бровь в молчаливом предупреждении. Все, что я знаю об этом человеке, подсказывает, что сейчас не время испытывать его терпение. Сделка, которую он заключил с отцом, все еще висит на волоске.
Я падаю на колени, мой взгляд приближается к непристойной выпуклости в его штанах. Вот дерьмо. Он собирается схватить меня за волосы и трахнуть в горло. Так сделал бы Деклан, а потом бросил бы и сказал, что я ничего не стою.
Он приближается ко мне, кладет пальцы мне под подбородок и запрокидывает мою голову, так что мы встречаемся взглядами. Взгляд его глаз теплый и игривый... и сбивающий с толку.
— Оставайся здесь. Я принесу масло для тела, чтобы размягчить клей.
— Да, сэр, — шепчу я, все еще не понимая, почему он такой нежный.
Он исчезает в ванной, чтобы через мгновение вернуться с бутылкой масла и большим полотенцем. Вернувшись на свое место, он скатывает полотенце и кладет его на пол под расставленные ноги.
— Подойди.
Я начинаю двигаться вперед на коленях, но он поднимает руку.
— Ползи.
Оу.
Я опускаюсь на четвереньки и подползаю к нему в такт музыке. Его ноздри раздуваются, взгляд опускается на мою покачивающуюся грудь.
— Поставь колени на полотенце, — говорит он хриплым голосом.
Остановившись между его раздвинутыми ногами, я сажусь на свернутый хлопок, руки лежат на его бедрах.
Он приподнимает бровь в ответ на мою дерзость, но не комментирует, вместо этого отвинчивает крышку с маслом.
— Я помогу тебе.
— Да, сэр, — бормочу я.
Он сбрызгивает теплым маслом мой сосок, покрывая и накладку, и мою кожу. Жидкость стекает по груди на полотенце под коленями. Мое дыхание учащается. Такое со мной впервые. Никто никогда не уделял мне такого личного внимания, не говоря уже об уважении.
— Сейчас я ее сниму, — говорит он.
— Пожалуйста, — шепчу я.
Он проводит пальцем по скользкому участку кожи над моим соском, втирая масло под накладку. Моя кожа шипит от его прикосновения, а сердцебиение учащается еще в несколько раз. Я переминаюсь на коленках, сжимаю бедра и надеюсь, что он не понимает, насколько отчаянно я возбуждена.
— Ты напряжена, — бормочет он, его пальцы гладят сосок.
— Я никогда раньше не носила накладки, и никто их не снимал.
Его глубокий смешок наполняет мою грудь теплым светом. Он чувственный и насыщенный, напоминает мне виски и темный шоколад. Как такой человек может быть отцом Деклана?
— Значит, нас двое, — говорит он.
Мой взгляд поднимается и встречается с его улыбающимися голубыми глазами.
— Простите?
— Мне никогда не приходилось снимать накладки. Надеюсь, ты не чувствуешь никакого дискомфорта, — он приподнимает уголок круглого куска кожи и добавляет еще немного масла.
Я качаю головой, мой взгляд устремлен на его пальцы.
Постепенно он растворяет клей и снимает накладку, обнажая затвердевший сосок.
— Было совсем не больно, — говорю я с облегчением.
— Хорошо, — он перекатывает мой сосок между большим и указательным пальцами и наклоняется ближе, его горячее дыхание обжигает мое ухо.
Хриплым шепотом он добавляет:
— Потому что боль будет тогда, когда я захочу. И это будет намеренно.
Глава 9
Разряд возбуждения пронзает меня прямо до глубины души. Я смотрю в глаза мистера Макана, которые теперь остекленели от похоти.
Он только что сказал, что собирается причинить мне боль?
Я жду, когда он уточнит, но тишина не заполняется словами. Вместо этого его маслянистые пальцы смыкаются вокруг моего соска и сжимают его.
Мышцы внутри судорожно пульсируют. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить стон. Ах. Вот что он имеет в виду под преднамеренной болью.
— Глаза вверх, — говорит он резким голосом.
Я поднимаю взгляд и встречаюсь с огромными зрачками, окруженными только тонким голубым кольцом. Без дальнейших объяснений он отпускает мой сосок и переключает свое внимание на вторую грудь.
Каждая капля масла, каждое движение его пальцев заставляет меня терять рассудок от желания. Я так хочу почувствовать эти пальцы внутри, ощутить их движения и кончать, пока не потемнеет в глазах.
Кружится голова. Дыхание выходит поверхностным. Я не в себе. Он едва коснулся моих сосков, а я уже двигаюсь к выпуклости в его брюках. Ткань натягивается на стояке, подчеркивая каждый изгиб и линию. Я хочу расстегнуть молнию и высвободить этот огромный член.
Что со мной не так? Я должна бояться, а не возбуждаться. Я должна быть сосредоточена на будущем семьи, а не бездумно трахаться.
Едва замечаю, как исчезла вторая накладка, как вдруг его пальцы смыкаются вокруг второго соска.
— У тебя такая великолепная грудь, — говорит он, не отрывая взгляд от моего лица. Он сжимает оба соска, посылая двойные разряды ощущений в мое сердце.
Спина выгибается, и я испускаю стон. Тяжелый бит бьет в ушах синхронно с тем, что между ног. В этот момент я краснею. Жар, обжигающий щеки, проходит по шее и разливается на грудь.
— С-спасибо, — хриплю я.
Он наклоняется достаточно близко, и мои ноздри наполняются ароматом его лосьона после бритья, пьянящей смесью кедра и мускуса, которая сбивает ход моих мыслей. Его губы так близко к моему уху, что я чувствую его тепло.
— Давай продолжим твое наказание, — говорит он низким рокочущим голосом. — Встань и сними трусики.
Его пальцы отпускают мои соски, оставляя их пульсировать после его прикосновения. Он отстраняется, забирая свое тепло и запах.
— Сейчас.
По команде я вскакиваю на ноги, не отрывая взгляда от его лица. Мои чувства уже настроены на его прикосновения, и их отсутствие рождает чувство уязвимости и обделенности. Сердце бьется так сильно, что я чувствую его вибрации кончиками пальцев, которые дрожат, когда я тянусь к поясу трусиков.