Глава 4
Уже через секунду пульс стучит так громко, что заглушает вступление ведущего, и каждая бабочка в животе решает, что сейчас самое время для бунта.
Я иду к сцене на деревянных ногах, пытаясь удержать свою угасающую уверенность. Что, черт возьми, я делаю? Я никогда не танцевала на публике. Черт, я даже не умею говорить со сцены.
Когда начинается музыка и ведущий ободряюще похлопывает меня по плечу, бабочки приземляются на слизистую оболочку живота, оставляя меня со странным чувством спокойствия.
Пришло время отбросить нервы. Дженнифер лежит на больничной койке, вероятно, беспокоясь о том, как ей платить за квартиру, когда она едва может стоять на двух ногах.
Я должна сделать все возможное, чтобы заработать эти пять тысяч.
Резко покачивая бедрами, я шагаю вперед в такт музыке. Корсет настолько затянут в талии, что любое движение только сильнее подчеркивает мои «песочные часики».
Годы просмотров выступлений артистов бурлеска, таких как Дита фон Тиз, не прошли даром. Я высоко держу голову и повторяю ее уверенную мимику, изящные позы и играю плечами.
Я провожу пальцами по вырезу блузки к передним застежкам корсета. Несколько джентльменов наклоняются вперед, их грудные клетки вздымаются и опускаются от учащенного дыхания. Вместо того чтобы расстегнуть одежду, я опускаю руки на бедра, и один из мужчин откидывается назад, разочарованный.
Часть меня распирает от гордости под их восхищенными взглядами.
Как бы я хотела, чтобы Деклан это увидел.
В поле моего зрения появляется высокий мужчина, одетый иначе, чем другие. На нем бордовый бархатный пиджак с черной бабочкой и черные брюки, которые подчеркивают его спортивную фигуру.
Под бордовой шелковой маской я не могу разглядеть большую часть лица, но отчетливо вижу пару пронзительных голубых глаз, и от этого бабочки в животе снова начинают шевелить крылышками.
Может быть, это потому, что я нервничаю, но он производит более сильное впечатление, чем его сверстники.
Когда я провожу руками в перчатках по своим изгибам, он медленно, одобрительно кивает мне, как раз под музыку. У меня перехватывает дыхание, и приходится заставлять себя успокоиться. Это не какая-то особая связь. Он смотрит на меня только потому, что я на сцене.
С трудом удается оторвать взгляд от мистера Бордо, но музыка меняется, подсказывая, что пора снимать кожаные перчатки. Так как я все еще в кружевной маске, то не могу сдернуть их зубами, поэтому мне требуется каждая капелька концентрации, чтобы синхронизировать их снятие с мелодией.
Когда падает первая перчатка, и моя рука остается обнаженной, несколько джентльменов свистят. Церемониймейстер подбегает ближе, и я бросаю ему перчатку, а за тем и другую.
По крайней мере, я знаю, что есть кто-то ответственный за костюм Дженнифер.
Изгибая руку так изящно, как только могу, я сжимаю пальцы. Мы с Дженнифер долго практиковались, наблюдая за движениями классических индийских танцоров.
Краем глаза я вижу, как мистер Бордо зовет кого-то с другого конца комнаты. Когда подходит дворецкий и наклоняется для разговора, я говорю себе сосредоточиться на танце. Снимаю туфли, обнажая ноги в чулках, один из мужчин пронзительно свистит, и мое сердце замирает.
Это безумие. До того, как папа и мистер Макан устроили этот брак, я бы посмеялась над мыслью о том, чтобы нежиться под мужскими взглядами. Но постоянный поток оскорблений Деклана смыл всякое чувство собственного достоинства.
В мелодии наступает пауза, когда я взмахиваю хлыстом, издавая высокий звук, и некоторые мужчины, сидящие напротив, вздрагивают.
Это трюк, который мы с Дженнифер придумали, чтобы сорвать кожаную блузку. Я держу ее между большим и указательным пальцами, а мужчины взрываются аплодисментами.
Мой пульс учащается. Я почти упускаю ритм.
Ух ты.
Им очень нравится танец.
Ведущий подбегает и подхватывает мою блузку, а я тем временем покачиваю плечами под соло саксофона. Некоторые джентльмены встают со своих мест, закрывая мне вид на мистера Бордо.
Чашки. Они слишком маленькие и едва сдерживают мою грудь.
Музыка стихает до быстрого незаметного ритма. Я стряхиваю нерешимость и иду к противоположному концу сцены, покачивая бедрами, чтобы развлечь другую часть аудитории. Лучше бы мне не выпасть из этого лифчика.
Мой взгляд падает на мужчину в белом смокинге, сидящего впереди с компаньоном в черном. Он подносит к губам бокал и смотрит на меня с сосредоточенностью хищника.
Мистер Белый Смокинг облизывает губы, и пульс между ног учащается.
Я отвожу взгляд от него и смотрю на остальную аудиторию, но обнаруживаю, что мистер Бордо перешел на другую сторону сцены, чтобы видеть лучше.
Мое сердце делает сальто.
Мистер Бордо действительно обратил на меня внимание.
Скрипки снова наращивают темп, и я тянусь обеими руками за спину, наклоняюсь, мило покачивая бедрами.
Снять юбку под таким углом проще, и я расстегиваю липучку, превращая юбку в одну полоску кожи. Вращаясь в такт музыке, держу ее перед бедрами еще несколько мгновений. Аплодисменты заполняют противоположную сторону сцены, где джентльмены угощаются прекрасным видом на мой зад.
Все мужчины наклоняются вперед, некоторые из них, кажется, затаили дыхание. Волнение скапливается внизу живота, и мышцы между ног сжимаются.
Черт, власть, которой я обладаю над ними, возбуждает.
Мой взгляд скользит по мистеру Бордо, единственному мужчине в комнате, который не реагирует. На долю секунды, я клянусь, он подмигивает. Не могу задерживаться на нем слишком долго, потому что музыка снова меняется. Я смотрю за сцену и киваю ведущему. Он подходит и забирает мою юбку под аплодисменты мужчин, сидящих впереди.
Теперь я стою в корсете телесного цвета, украшенном черным кружевом и обтянутыми атласом косточками. По бокам свисают шесть лямок с подвязками, удерживая пару прозрачных чулок. Меня должно бы смутить, что я полуголая скачу перед незнакомыми мужиками, но мне плевать.
Восторженные крики звучат в ушах, соски напрягаются и трутся о кружевные чашечки. Пульс между ног стучит сильнее, чем барабаны.