— Я это знаю, Рид. Нечего и говорить, как я тобой горжусь.
Рид испытал горячий прилив любви и благодарности к отцу.
— Пап…
Его прервала секретарша, вкатившая сервировочный столик с кофе и тарелкой, на которой лежали аккуратно нарезанные рулеты с джемом.
— Право, Ханна, вы сообразительны, как всегда! — одобрительно кивнул ей Рид.
— Как и вы, мистер Валентайн. Похоже, вы немного похудели. — Ханна приготовила кофе, как он любил, и едва заметно подмигнула ему. Она работала в компании уже двенадцать лет и была единственной из служащих, кто мог позволить себе подобную фамильярность.
— Вы, Ханна, соблазнительница! А ведь я поправился на целых пять фунтов! — улыбнулся Эдвин, однако положил себе на тарелку два ломтика рулета.
— Но вы прекрасно выглядите, мистер Валентайн. — Она поставила Риду на стол чашку кофе и сказала: — В половине двенадцатого у вас встреча с Маккензи из отдела продаж. Мне перенести ее?
— Только не из-за меня, — поспешно вставил Эдвин.
Рид взглянул на часы и прикинул время.
— Я приму его в это время, Ханна. Благодарю вас.
— Чудо что за женщина, — с полным ртом проговорил Эдвин, когда за ней закрылась дверь. — Ты поступил разумно, что взял ее секретарем, когда я ушел от дел.
— «Валентайн рекордс» трудно пришлось бы без Ханны. — Думая о другой женщине, Рид снова взглянул на усыпанное бисеринками дождя окно.
— Рид, о чем ты задумался?
— Что? — Заставив себя вернуться к разговору, Рид взял свой кофе. — Я тут просматривал цифры продаж, они довольно приличные. Думаю, ты будешь доволен итогами года.
Эдвин в этом не сомневался — Рид был плодом работы его мозга и сердца. Правда, порой его тревожила мысль, не сказался ли на сыне его не очень удачный опыт личной жизни.
— Лично мне кажется, что сейчас у тебя на уме вовсе не итоги продаж.
Рид кивнул, решив ответить так, чтобы отец ни о чем не догадался.
— Я размышлял о мюзикле, постановку которого мы финансируем.
Эдвин усмехнулся:
— Все еще переживаешь, что я нажал на тебя?
— Нет, нисколько. — Это он мог сказать абсолютно честно. — Я несколько раз встречался с продюсером и директором, даже пару раз заглянул на репетицию. У меня создалось впечатление, что пьеса будет иметь большой успех. Шансы на хорошие сборы, что нас и волнует, прекрасные. Сейчас мы работаем над рекламой и маркетингом альбома с записями музыкальных номеров из мюзикла.
— Если ты не возражаешь, я могу немного с этим помочь.
— Тебе незачем спрашивать моего согласия.
— Ну почему же, — возразил Эдвин. — За дело отвечаешь ты, Рид. Я оставил его на тебя не фигурально, а буквально. Хотя для меня этот проект — любимое детище. У меня к нему отчасти личный интерес.
— Но ты никогда об этом не говорил.
Улыбнувшись, Эдвин отломил кусочек второго рулета.
— Это дело давнее, даже очень. Ты уже видел Мадди О'Харли?
Рид невольно вскинул голову. Неужели отец так легко догадался о его мыслях?
— Вообще-то… — На столе зажужжал сигнал, и он обрадованно нажал на кнопку. — Слушаю, Ханна.
— Извините, что беспокою вас, мистер Валентайн, но тут пришла одна молодая женщина Ханна умела быть жесткой и даже свирепой, но не в силах была удержаться от улыбки, глядя на промокшую до нитки фигуру.
— Она говорит, что принесла что-то для вас.
— Будьте добры, Ханна, заберите это у нее.
— Она предпочитает передать это вам лично. Ее зовут… Ах да, Мадди.
Рид помедлил, готовый отказать ей, затем передумал.
— Мадди? Пусть войдет, Ханна.
Мадди, с которой буквально текло, вбежала в кабинет со своей сумкой и умирающей азалией.
— Простите, что беспокою вас, Рид. Просто я подумала и решила, что лучше я принесу цветок вам, а то у меня он непременно погибнет. Когда мои цветы погибают, меня всегда терзает чувство вины, и я надеюсь, вы избавите меня от нее.
При ее появлении Эдвин встал и приветствовал ее кивком. Мадди дружелюбно улыбнулась ему и поспешно отвела взгляд от сладких рулетов.
— Я помешала вам, но речь и вправду идет о жизни и смерти. — Она поставила горшок с мокрым растением на полированный дубовый стол. — Только не говорите мне, если он погибнет, хорошо? А если выживет, тогда дайте мне знать. Спасибо.
Радостно улыбнувшись, она пошла к двери.
— Мадди! — Поймав момент, когда она умолкла, Рид тоже встал. — Позвольте мне познакомить вас с моим отцом. Эдвин Валентайн — Мадди О'Харли.
— О! — Мадди протянула было руку, но быстро опустила ее. — Я вся мокрая, — улыбнувшись, пояснила она. — Рада познакомиться.
— И я тоже. — Эдвин улыбнулся. — Пожалуйста, присядьте.
— Но я и правда не могу, я промокла насквозь.
— Немного влаги не испортит хорошую кожу. — Не слушая ее возражений, Эдвин взял ее за руку и подвел к большому кожаному креслу. — Я восхищаюсь вашим талантом.
— Благодарю вас.
Ей не пришло в голову выразить благоговейное почтение, хотя она оказалась лицом к лицу с одним из самых богатых и влиятельных людей страны. Ей понравилось его широкое красноватое лицо, хотя она не обнаружила в нем ни малейшего сходства с сыном.
Рид привлек к себе ее внимание вопросом:
— Не желаете ли кофе, Мадди?
Нет, он решительно не похож на своего отца. У Рида тонкие черты и худощавое телосложение. И в нем чувствуется какой-то скрытый жар. У Мадди сильно забилось сердце.
— Я больше не пью кофе. Если у вас найдется чай и немножко меду, я бы выпила чашечку.
— Возьмите рулет, — предложил Эдвин, заметив ее быстрый и жадный взгляд.
— Видно, я пропущу ланч, — непринужденно ответила она. — Так что, думаю, мне можно съесть немного сладкого. — Улыбнувшись ему, она взяла рулет с подтаявшей глазурью. Погибать, так с музыкой! — А мы все спрашиваем режиссера, придете ли вы на репетицию, мистер Валентайн.
— Я уже подумывал об этом. Мы с Ридом только что говорили о постановке. Он придерживается мнения, что она будет очень удачной. А как вам кажется?
— Я боюсь ее сглазить, если похвалю до премьеры в Филадельфии. — Она съела ломтик рулета и сразу ощутила прилив сил. — Думаю, что танцевальные номера будут сногсшибательными. — Когда Ханна принесла ей чай, она поблагодарила ее взглядом. — Как раз сегодня мы работаем над одним номером, который наверняка пройдет на бис. В противном случае я снова пойду работать официанткой.
— Я доверяю вашей оценке. — Эдвин похлопал ее по руке. — На мой взгляд, если уж кто-то из О'Харли не знает, когда танец получится замечательным, то этого никто не сможет сказать.
Она растерянно улыбнулась, и он откинулся на спинку кресла.
— Я ведь знал ваших родителей.
— Правда? — Забыв о рулете, она просияла радостной улыбкой. — Я не помню, чтобы они говорили об этом.
— Ну, с тех пор прошло уже много лет. — Он бросил на Рида быстрый взгляд, как бы в оправдание, и продолжал: — В те годы я только начинал карьеру, пытался хоть немного заработать, уговаривал записаться у меня на пластинку известных исполнителей — тогда были еще граммофонные пластинки, если вы не знаете. Мы с вашими родителями познакомились здесь, в Нью-Йорке, в тот самый момент, когда я остался буквально без цента, мне даже негде было ночевать. И они пригласили меня и устроили на ночь в своем номере в отеле. Я этого никогда не забуду.
Мадди многозначительным взглядом обвела роскошную обстановку кабинета.
— Что ж, значит, с тех пор вы наскребли достаточно много центов, мистер Валентайн.
Он рассмеялся и придвинул ей тарелку с рулетами.
— Я всегда считал себя обязанным отблагодарить чем-нибудь ваших родителей за доброту и участие. Я даже дал им в этом слово. Это было добрую четверть века назад. Вы и ваши сестренки были еще младенцами. И я помогал вашей маме менять вам пеленки.
Она усмехнулась:
— Думаю, даже в этом ракурсе меня невозможно было отличить от Шантел и Эбби.
— У вас же был еще брат! — вспомнил он. — Такой живой и симпатичный малыш.
— Он по-прежнему есть у нас.
— Пел он как ангел. Я обещал вашему папе, что запишу его, когда раскручу свое дело. Но к тому моменту, когда это случилось и мне удалось снова разыскать вашу семью, его с вами уже не было.