— Не ври, мальчишка, — взмахом руки карты поднялись в воздух, изящно разделились на десять равных частей и хаотичным образом сложились вновь. — В этом лабиринте сгинули тысячи душ, плутая туда-сюда, туда-сюда. Впрочем! Я знаю, что ты хочешь спасти задницу твоего друга. Что же, валяй.
Демон махнул в сторону Однорукого и перестал обращать всякое внимание на присутствующих.
— Бери его, — дрожа, прошептала Кристина. Несмотря на то, что ничего не успело случиться, она ощущала странную ауру от потустороннего.
Виктор сомнительно посмотрел на старика с острой бородкой, затем на Однорукого. Тот валялся без намёка на сознание, сложив голову на груди.
Он было потянул его за плечо, но тут же в ужасе отскочил. Лицо беловолосого было бледно, как его волосы, глаза больше напоминали чёрные кратеры, а красные губы обрели болезненно светлый цвет и истрескались, словно старая дорога.
Гэмбл улыбнулся. Руки парня задрожали, в злости он прикусил губу.
— У… ублюдок… что ты с ним сделал?
— Просто контракт, дружище, просто контракт, — развёл руками старик, сверкнув золотыми перстнями. — Он поставил свою душу, а я — свою. Вот и проиграл.
— У тебя нет души, дьявол, — прогрохотал Зверев, рывком метнувшись к столу. Голубые глаза его наполнял гнев. Он знал, что не сможет ничего противопоставить высшему демону. Но всё же попытался.
Нож пронзил воздух и лезвие его устремилось между глаз демона. Он сверкнул отблеском заговорённого металла, но остановился в сантиметре от лица Гэмбла, зависнув воздухе.
— Слабенький заговор, — после взмаха нож со свистом пронзил стену, — но ты отчаянный парень, Виктор Зверев.
Лицо парня исказило удивление.
— Откуда ты меня знаешь?
По лицу старика скользнула хищная улыбка.
— Не столь важно. А теперь слушай меня, мальчишка, — Он слегка наклонился к противоположному краю стола, у которого находился Зверев. По лицу его скользнула тень, обнажившая кипящие пламенем угли. — Я дам тебе шанс отыграть душу своего друга и твоей девчушки…
— Не смей её трогать, выро… — Он поздно оглянулся. Тело юной девушки бездвижно лежало на разноцветном ковре и чернело такими же кратерами. Она побледнела, став похожа на кусочек льда.
Лапы отчаяния сдавили шею Виктора Зверева. Он ощутил проходящую внутри дрожь, пробивающий его холодный, как смерть, пот. Он нервно задышал.
— Что ты предлагаешь? — проглотив остатки отчаяния проговорил юноша.
Гэмбл улыбнулся и кивком предложил Виктору присесть за игральный стол. Унимая напряжение в ногах, он подчинился.
— Не переживай, хитростей не будет, — хихикнул демон, — я играю честно. Правила просты: играем в любимого этой страной «Дурака». В двух картах запечатаны тела твоих друзей, — Гэмбл вынул абсолютно пустые две карты из колоды, и парень увидел, как за тонкой плёнкой метаются разноцветные эссенции. Они бились о края своей тюрьмы, активно переливаясь сотней бликов и цветов. Гэмбл слегка сжал карты и субстанции врезались в материал, образуя, будто разлитые чернила, узор на картах.
— Но масть, как и ранга, я тебе не покажу, Виктор. Играем? Ах, да! Ставки также просты: выигрываешь — спасаешь друзей, проигрываешь — я забираю твою душу. Играем?
Виктор со скрипом двинулся на стуле, гневно сжал кулаки. Прождав несколько секунд, он кивнул. Играть в «Дурака» он умел, его покойный дед успел натаскать мальчика, когда тому было всего пять.
Раздача. Демон виртуозно крутил колоду туда-сюда, активно тасуя её, прорезая и вновь складывая. Карты на столе.
Играть с демоном азарта в карты — идея из разряда ва-банк, подумал Зверев. Но выбора не было.
Колода пустела, они разменивались ударами, бита росла. Старик ухмылялся, умело переводил карты, ставя Зверева в неловкое положение. Семёрка перебила валета, валет — десятку, король — даму… Руки мальчишки дрожали, он и не надеялся выиграть. Изображения на картах были по-настоящему живыми: короли били в посох и усмехались, дамы кокетливо подмигивали глазом, валеты услужливо преклонялись.
Среди всех них должны были быть Однорукий и Кристина. Вероятно, души их обрели особенный узор… Но все изображения были особенными и каждый раз новыми!
Пот облил лицо парня. Старик Гэмбл усмехался, потирая остроконечную бороду. Но козырный туз масти крести был у Зверева.
Нужно схитрить, думал парень. Если карты с душами окажутся не у него, и они отправятся в биту, тогда пиши пропало — карты были живыми и, вероятно, подчинялись законам «Дурака», как воле царя. Попасть в биту было равносильно переправе по Стиксу.