Тяжело выдохнув, парень осмотрелся. Осталось ещё четверо иноверцев, но силы уже покидали Виктора. Руки начинали дрожать, краски вокруг теряли свой цвет и какой-то мёртвый сон всё больше одолевал его тело. Видать, техника огня его вымотала…
«Негативная энергия, скажу я вам, не ограничена в своём потенциале, — пояснял старый, закалённый опытом эксперт по демонической энергии Алфей, — она подобна пластилину — всё зависит от вашей фантазии, ребятки. Новички чаще всего используют её в качестве простого усилителя свойств материальных объектов. Это, конечно, прекрасно, но недостаточно против сильных противников. Чёрный огонь. Так называют энергию все инквизиторы и не просто так. В своей максиме, если вы настоящий мастер, вы скорее всего предадите энергии именно форму огня. Ведь негативная эмоция — это пламя, которое питает нашу душу, понимаете?! Пламя, жгущее наши тела! Но настоящий маэстро может наполнять энергией любые предметы, менять её структуру, закладывать её в основу своих техник, менять даже самую её суть! Вот, что такое искусство, вот, что такое мастерство! Это и есть величие чёрного пламени!»
Башка же техниками не увлекался и был простой, но крайне надёжной машиной смерти. Взмахи его чудовищного молота заставляли дрожать землю и сейчас вбивали пятого по счёту идиота, который бросился на него с двумя мечами.
А ворон было всё больше. Десятка два, это уж точно.
— Иди-ка сюда! — Башка схватил очередную жертву, и, по-детски улыбнувшись, приложился молотом к его тощему тельцу. Голова язычника упала перед Виктором, обрызгав того кровью с головы до ног.
Парень прищурился и вдалеке заметил лучника, тянущего стрелу, от которой пускались языки чёрного пламени. Если 120 сложит печать прямо сейчас, то сможет достать лучника. Уже готовясь сжать энергию, он вдруг различил длинные женские волосы, спадающие у лучника из-под капюшона.
«Девушка? Здесь? Я не…» — не успел сказать себе Виктор, когда в его груди выросла чёрная стрела. Он было хотел вырвать её, но слабость змеёй пустилась по его телу, уронив на колени.
Вторая стрела выросла также быстро.
Третья.
Когда его тело превратилось в решето, он почти ничего не соображал. Рефлекторно укрепляя метафизическую свою часть, он едва защитил внутренние органы.
«Ещё одна и у меня никаких сил не хватит…» — Кровь ручейком бежала по его губам.
Но стрел больше не последовало. Плечо лучника в чёрном разрубил тесак и тот рухнул на месте, выпустив смертельную стрелу. Но мимо.
— Эй, эй! — Это был Однорукий, еле влачивший своё изнеможденное тело. Башка, судя по всему, тоже расправился, ведь громогласные удары стихли. — Ты там живой?! ВИТЯ!
Парень и не заметил, что лежит на снегу. Ручейки крови бежали по его чёрному плащу, сползая на белый ковёр из снега. Тонкие струйки чёрного дыма вздымались от его тела.
— Башка, БАШКА! — рявкнул беловолосый и здоровяк отозвался. Он вдруг заметил раненого товарища и нелепо побежал к нему, волоча за шкирку переломанное тело язычника.
— Он живой?
— Не знаю. Будем надеяться. Сука! Это же… Твою мать, твою мать!
— Чего ты кричишь?
— Видишь? — Однорукий указал на торчащие стрелы. — Это не обычные стрелы, а пропитанные чёрным огнём… Они его плавят изнутри!
Бугай тяжело вздохнул и занёс молот над головой.
— Отойди, я окончу его мучения.
— С ума сошёл, придурок-переросток?! Лучше по сторонам смотри, как бы кто ещё не припёрся к нам на праздник… — Однорукий тяжело охнул и вспомнил, почему доселе валялся на снегу. Рану пусть и прижгли, но адскую боль она продолжала причинять.
— Мать вашу… Это говно нейтрализуется только положительной энергией… — взвыл Однорукий. — Сука! Как ж… Ладно!
Он приложил руки к стрелам и чуть не обжёгся. Перетерпев, он начал читать заклинание.
«Заклинания, ребятки, это вам не просто слова от балды, которые каким-то хреном заставляют этот мир плясать под вашу дудку. Тут дело другое — они помогают вам сконцентрироваться на том, что вы хотите сделать, направить ваше внимание в нужное русло. Читайте заклинания вдумчиво…»
— И пусть цветут травы, пусть небо гладью своей покоит буйный наш дух и сердца наши откроются, полюбив всякого ближнего своего…
Стрелы из чёрного постепенно окрасились в раскалённый белый цвет и в момент обратились серым.
Однорукий приложился к груди Виктора и выдохнул. Дышит, слава Богу.
— Хоть не сплавило тебя… А то стал бы гнездом, не дай Всевышний. А теперь, потерпи. Витя, слышишь? Всё хорошо, сейчас мы тебя подлатаем. Башка! Ты…