— Кто это? — интересуется Лия.
— Ох! Только не она! — говорит Клеомена, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь к этой девушки.
— И всё же! Кто она?
— Это Кассандра Клэр. Та ещё тварь! Её все ненавидят. И все знают почему.
— Я не знаю почему.
— Хорошо. Я приведу тебе один пример. Когда её выдали замуж, её муж зачал ей ребёнка. Она на столько ненавидела ребёнка зачатый от нелюбимого мужа, что когда она родила здорового богатыря, она придушила грудного ребёнка в колыбели. Потом он зачал ей ещё двух детей. А Кассандра убила их ещё до рождения. Где-то на последних месяцев беременности. — Клеомена даже за грустила. — Надеюсь этих причин достаточно для того что бы ненавидеть Кассандру.
Кассандра же не показалась Лии таким уж и монстром. Её лицо не выдавало никаких эмоций. Оно было спокойным и казалось будто оно застыло. Лии даже жаль эту девушку. Она казалось самой несчастной женщиной на свете, хотя возможно она и ошибается.
— Завтра приедет принц Вильгельм с победой в войне. — сказала Клеомена отойдя от окна и вернувшись на свою кровать и продолжая складывать аккуратно свои вещи.
— Победой? — удивляется Лия. — разве уже все земли Эймоура были отвоёваны?
— Нет конечно. Отвоёваны уже четыре королевства. Осталось всего одно, и отвоёвана она будет после бликового турнира.
— Какого турнира?
— Это не я название дала. Его устраивает сам король Олвар.
— Король Элейффайнта?
— Да. И в твоих же интересах, будет лучше если ты не будешь устраивать фокусы. Он не слишком любит женщин. Особенно на поле боя. Или арены.
Девушка молчала. Ей снова придётся притворятся глупенькой и наивной девчушкой с каких нибудь помоев, чего она не собиралась делать. Слишком вспыльчив её характер. И слишком нервный.
Свет ясного утра заполняли клубы дыма, под которыми сражались рыцари, и клочки темного пепла от кострища, трепеща, как мотыльки, плыли с небес. Вытоптанный песок турнирного ристалища скрывал кровь и страх, опоясавший многих, и виновником его была не сколько предстоящая схватка, и даже не позорное поражение, а вопли короля Элейффайнта. Сидя под остроконечным навесом на стуле, украшенном панелями из чеканного серебра и сверкающими драгоценными камнями, укрытый собственной всклокоченной бородой как плащом, он радовался каждой жестокой схватке подобно восторженному ребенку.
День обещал быть славным. Турнирное поле воскресло, рассыпавшись разноцветными шатрами, словно букет весенних цветов; прекрасные рыцари гордо вышагивали в сверкающих доспехах, дожидаясь своей очереди. Простым людям казалось, что в Эймоур наступил вечный праздник.
Лия поддерживала за поводья резвую кобылку, которую позаимствовала у шатра с гербом золотой хищной птицы, взамен оставив пригоршню серебра — достаточная сумма, дабы покрыть хлопоты от недоразумения и умаслить совесть. Одета она была неважно для турнира, не честь благородным рыцарям Эймоура: кольчугу веснушками испятнала ржавчина, доспехи были заметно велики, и детали внахлест прилегали друг к другу, побледневшее лицо скрывало забрало. Правая рука ныла от тяжелого копья, а к левой ремешками был прикреплен щит, украшенный изображением белоснежного древа. Свежая краска все еще плескалась бликами в золотистом мареве.
Публика от крестьян до знати любила таинственных рыцарей, и Лию встретил громкий гул толпы, подбадривавшей смельчака криками. Сердце бешено стучало, эхом отдаваясь в висках, вспотевшая рука мертвой хваткой держала наперевес копье, чуть кренившееся вбок. О чем она думала, когда решилась на подобную выходку? Если ее узнают или заставят снять шлем, её казнят за неповиновение. Всю свою жизнь, она только слышит что битвы не для девочек, и всю свою жизнь, Лия пытается докозаоь обратное. Лия метнула встревоженный взгляд на противника — кажется, тот тоже нервничал, конь под ним нервно бил копытом землю и то и дело брыкался, норовя сбросить наездника. Протрубил рог и толпа взревела пуще прежнего. Пора начинать.
Лошадь Лии неслась подобно ветру, едва ступая на разгоряченный песок. Противник темной тучей неумолимо приближался, вершина его копья в виде кулака угрожающе нацелилась девушке в грудь. Увлекаемая храбростью и мгновенным азартом, юная леди чуть наклонилась влево, тем самым позволяя корончатому наконечнику скользнуть по доспехам, не причиняя вреда.
— БАХ!
Копье Лии с точностью меткого стрелка угодило прямо в плечо рыцаря, выводя из равновесия и с шумом сшибая его с лошади. Побежденный и униженный он поспешил скрыться с поля, уступая место своим товарищам. Но они не познали удачу — девушка без труда выбила из седла сначала одного, потом другого. Крики по обе стороны ристалища были оглушительны, но и они утонули в звуке ее неровного дыхания и неистовом биении сердца. Лия не верила собственной победе и свершившейся справедливости.