— Сколько ещё лиг до Эймоура? — спросила она у Храмовника, на её родном Эллайдском языке.
— Пол дня пути. — ответил Храмовник.— Если будем идти всю ночь, к утру будем на месте.
— Хорошо, я хочу по скорее принять тёплый душ, а то мне уже надоели скитания по миру.
— Если выпьешь ту кровь, что любезно предложила тебе твоя подруга, ты нге будешь скитаться. Возможно, что чистая арцарская кровь даст тебе другие более высокие способности чем те что у тебя есть. — Эллайдский язык Храмовника немного храмает, но его нельзя венить, он может разговаривать на стах языках.
— Более могущественных? Ты что, шутишь?
— Многие люди, отдали бы свою жизнь что бы получить хотябы каплю чистой Арцарской крови.Ты не ценишь то что имеешь, и то что получаешь.
— Можно подумать, что другие люди ценят.
— Я ценю. Я родился рабом, вырос рабом, и сбежав от хозяйна, я стал тем, кем являюсь сейчас. Я хорошо зняю тяготы бедности и рабства. Збежав от хозяйна, я спал вместе с собаками, ел то же, что едят вороны — объедки от других. Если конечно что-то оставалось. Если не остовалось, еда мне только снилась, и в эти моменты, от голода, я грызал и ел собственные ногти и волосы.
— И как же ты стал тем, кем являешься сейчас?
— Долгая и кровавая история. Но если коротко — то также как и ты.
— Но я не монах.
— Нет конечно. И не станешь монахом. У тебя иная судьба.
— Я не верю в судьбу.
— Почему?
— Неприятно думать что тобой монипулируют.
— Боги всеми нами монипулируют, хотим мы этого, или нет. Но без них, мы никто.
— Из-за религии, моя мать пыталась меня убить.
— Не она, а страх что её колотил. Страх толкает людей на безумие.
— Но не до такой же степени!
— Ты ещё юнна, и много-го не знаешь. Ты ещё удевишся что делает страх с людьми. Мы лишь должны пытаться, по крайней мере, быть лучше тех что были до нас.В этом я вижу свою судьбу. А какая судьба ждёт тебя, ты поймёшь, но не сейчас.
— Тоесть, я должна выпить эту кровь?— Амелия достала пузырёк с кровью Клеомены, что весит на подвестке у неё на шее.
— Я не знаю. Но если ты выпьешь, те способности что даст тебе кровь, используй с умом юнная леди.
— Я не леди.
Храмовник замолчал. Он долго смотрел на юнную девушку, и удевлялся. Как же быстро она растёт. Кажеться будто только вчера, он нашёл её на земле у обгорелого столба где жители деревни, пытались её сжечь, обвиняя в ведьмовстве. Ведьмовство в Эллаиде запрещено, люди боятся нечести, и в Эллаиде считают, что тьма приходит из темноты. Ночь — их царство. Люди — их рабы. Однако никто из Эллайдских людей, рабом быть не хочет. Он взял юнную Амелию себе в патчерицы, и для него, Амелия уже довно стала как дочь.
— Идём, — сказала Амелия встав с травы, и подойдя к бурому коню. — Мы должны добраться до летнего Эймоурского замка к утру. Я не собираюсь быть этой ночью, закуской для волков.
— Ты помнишь, легенду о Хедроре о которой я тебе рассказывал когда ты была юнна?
— Это ту, где сокол похищает змею и заточает её в башне?
— Ты забыла про то, что змея любила сокола. Но они не могли быть вместе.
— Почему?
— Потому что она - змея, а он - сокол. Также как и ты с тем принцем. Он обещан другой, и не делай того, о чём пожалеешь.
— Я собираюсь увидеться со своей подругой, а не с ним.
— С ним тоже. Эти мысли так просто не уйдут из твоей головы.
Монах подошел к своему коню, и прицепил к седлу свой меч.
— Храмовник. — обратилась Амелия к нему. — Я люблю его.
Монах поднял свои узкие глаза на неё, и тут же пожалел о том что начал этот разговор. Не кусай руку которой ешь, не кусай.
— Я знаю. — только и ответил он.
— Что-же мне делать? — По щеке девушки, скатилась слезинка.
— Наверное - глупость.
— Какую?
— Посакали в Эймоур. — Ответил Храмовник через улыбку, от чего его глаза казались ещё узкими чем они есть.
Серебрянная дорога, казалось вечной. Они уже несколько часов скакали по ней, и лишь несколько раз остановились для того что-бы напоить лошадей. Последняя остановка была у колодца Валькирии. По преданиям, если бросить в колодец золотую менету, Валькирия исполнит одно твоё желание. Но только лишь одно, и только однажды. Не то беды будут ужасными. И Лия решила это сделать. Нет, она никогда не верила в это, но в конце концов, чего она теряет?
— Я хочу его. — Вырвалось у неё. Хотя она хотела пожелать: "Пусть всё обойдётся."
Монета падает в бездну, послышался её поцелуй с водой. Лия готова покляться, что под водой, покоится самой настоящее сокровище, ведь если верить слухам, все кто хотят попытать счастье, бросают по одной золотой монеты. А этот колодец, стоит здесь уже много веков. А судя по грудам камней и зарослям травы, возможно он стоял здесь ещё до того, как отец Клеомены захватил три земли.