Здесь всегда было достаточно людей, в том числе и тех кого привыкли считать элитой. Он их ненавидел с самого детства, пока не стал точно таким же. С того момента прошло шестнадцать лет. За это время он, черезнескольких знакомых подгреб под себя семь различных контор и один ресторан. А когда понял что все сошло с рук, зажил на широкую ногу. При этом, его не волновало сколько людей было среди пострадавших от его действий. Его волновало лишь одно, личный счет.
О подобном он редко задумывался, как правило перед крупными сделками. Вот и сегодня, ожидалась крупная рыба – Джозеф Смит. О нем ходили слухи, будто бы он промышляет темными делами, что было на руку Валентину. А вот общим пристрастием было одно увлечение – девочки, малолетние азиатки. Именно это и стало причиной для выбора этого клуба. Ведь его директор был связан с отличным каналом поставок, вся продукция была высшего качества. В чем не раз убеждался Валентин.
Иван, читая личное дело Чугункова, веселился. С каждой строчкой, желание устроить ему небольшой суд росло. Его раздражало то, что ему нравилось развращать малолеток и по косвенным свидетельствам это делалось не только в клубе. Было несколько заявлений от родителей девочек его района, которые почти сразу же забирались, либо семьи куда то уезжали. При этом, все их имущество переходило знакомым Валентина. Для Ивана не нужны были доказательства, ему вполне хватало косвенных улик. А ещё, ему позвонил один из знакомых и любезно сообщил о том, куда направился этот человек.
- Приветствую вас. Тут много интересного как я слышал.
- Здравствуй, здравствуй дорогой Смит. А вы хорошо говорите по нашему.
- Ха-ха-ха, я тут родился. А все остальное сменил когда эмигрировал. Знаешь о местной достопримечательности?
- А как же. По этой причине я вас сюда и пригласил. Кстати, мы сегодня можем заказать сразу нескольких, вчера партию привезли. Их можно и отделать как следует, главное особо не ломать.
- Хм, интересное предложение. Пожалуй соглашусь. Как я знаю – мы члены одного и того же клуба.
- Да. Ладно, давайте теперь обсудим наши дела.
- Согласен. Так в каком объеме вас интересует компьютеры?
- Сотню в месяц, для начала.
- Можно, вполне. А потом?
- Порядка тысячи.
- Отлично. Ладно, мне уже не терпится опробовать новинки. Давайте подпишем документы.
- Давайте.
Валентин достал свои бумаги, а Смит свои. Едва они их убрали и сжали друг другу руки. Между ними промелькнуло нечто серебристое. Осознание пришло несколько секунд спустя, одновременно с распавшимся напополам стеклянным столом на стальной треноге.
- Дарова, жмурики. Так-с, сегодня у нас такой план. Одно дело и два тела. Хорошо хоть грешки у вас общие, так что молитесь. Так, а ты, шкаф бритоголовый, лучше стой где стоишь. Если жить охота.
- Да ты на кого пасть раскрыл уродец? Да я те...
Все это происходило под молчаливое наблюдение двух дельцов за падающими пальцами своих правых рук. У Ивана не было желания слушать охранника.Он, недолго думая, схватил его за горло и швырнул с балкона второго этажа прямо в двери клуба. Громила вылетел на улицу, снеся одного из своих подчиненных и нескольких ожидающих.
- Так, на чем там нас прервали?
- А-а-а-а.
- Заткнитесь. Мне нужно знать, кто из этого клуба присылает вам особые предложения?
- Га-а-а-ад. Ты мне руку …
- Заткнись, я сказал.
- Да я т…
Не став слушать заносчивого американца, Иван сделал шаг к нему. Удар был невидимым, с такой скоростью его нанесли. Джон перелетел перилла и упал вниз, на столик какой-то компании. Иван уже навис над Чугунковым, когда снизу донесся дикий многоголосый вопль, а за спиной раздался топот поднимающихся охранников.
- Последний раз спрашиваю, кто вас информирует о новых поступлениях? Только не притворяйся, ты знаешь, о чем идет речь.
- Ладно, ладно. Только не убивай.
- Хорошо. ИМЯ!
- Кудыко, заместитель директора! Он тебе нужен.
- Вот так бы сразу.
В этот момент, позади раздался крик недавнего «летчика».
- СТОЯТЬ, ГНИДА!!! ОДНО ДВИЖ…
Он раздражал Ивана одним своим видом. Двухметровый здоровяк с гипертрофированными мускулами и дикими глазами, в которых был лишь намек, на присутствие мыслительного аппарата. Однако чувство собственной важности, излучаемое им и его шайкой охраны, было непомерным.