Но вот сердце Анежки успокоиться никак не могло. Иногда ей казалось (а точнее, хотелось), чтобы именно она была потомком девушки по имени Ольга, дочери барона, и имела полное право читать эти записи. Но тут же осаждала себя, глупости же какие! Небось, бабушка пошутила про дворянку или приврала, знала ведь, что девочки любят себя воображать принцессами, особенными. Вот и подарила внучке сказочное детство, надеясь, что, повзрослев, та забудет об этих глупостях. Но Анежка не забыла. И даже если и была неведомая сбежавшая из России дворянка, то почему непременно это была именно эта самая Ольга? Не бывает таких совпадений, не может быть, чтобы дневник вот так случайно столько лет спустя попал в руки её потомку.
На первой же странице дневника красовалось имя автора – Ольга Петровна Кельф. Витиевато так написанное, обрамлено узором из переплетённых виноградных лоз и розовых бутонов. Что-что, а рисовать, видимо, Ольга Петровна умела, Люции впору локти грызть. Анежка долго и упорно истязала все известные ей ресурсы – библиотеки, архивы, интернет, но информации о том, что Ольга Кельф или кто-то из её потомков бежал заграницу, не было. Согласно данным, Кельфы жили в своём поместье Остапово в N-ской губернии вплоть до самой революции. Потом сильная половина доблестно пала во время гражданской войны, женская пыталась бежать, да не удалось. В войну поместье немцы не разбомбили, а организовали там штаб, правда, уходя прихватили с собой всё самое ценное. А вот теперь там находится пансионат. Туда-то Анежка, кляня себя за то, что неблагоразумно решила не проводить заслуженный отпуск попивая малиновку где-нибудь в Марианских Лазнях, и направлялась.
Былой энтузиазм уже подутих, и Анежка, разглядывая сквозь огромное окно аэропорта самолёт каких-то российских авиалиний, на котором ей предстоит лететь, всё сильнее чувствовала себя не в своей тарелке. Ну приедет она в этот пансионат, перестроенный из господского дома. А дальше что? Да, реставраторы постарались на славу, интерьеры и весь облик дома воссоздан по зарисовкам и фотографиям, наверняка там красиво и интересно. Но ещё во время обучения в Карловом университете Анежка посетила столько чешских и немецких замков, что удивить её практически невозможно. А тащиться в чужую страну почти не зная языка глупо (конечно, Анежке доводилось общаться с русскими, и она их прекрасно понимала), ведь наверняка в родной стране все говорят по-другому. Не вычленяя слова, не проговаривая каждую букву тщательно. Справится ли она? Не будет ли выглядеть безмолвной идиоткой?
В любом случае, отступать уже поздно: регистрация пройдена, самолёт уже подогнали к рукаву. Скоро блестящая на солнце, отражающая слепящую пражскую лазурь птица упорхнёт ввысь, полетит на восток, а в её нутре будет жаться к иллюминатору Анежка.
Людям свойственно отступать перед шагом, который они хотели сделать в течение долгих лет, мысленно проделывали его сотни раз с сердечным ликованием, с надеждой на светлое будущее. Но как только последняя граница ложится у самых ног в осязаемой реальности, страх заполняет мысли и не даёт пересечь черту. Поэтому Анежка, храбро подхватив сумочку, являвшую собой ручную кладь, и закинув на плечо пиджак, двинулась к стойке, и лысый работник аэропорта ласково улыбнулся ей.
Летать она не боялась, всегда брала место у окна и с удовольствием наблюдала, как удаляется Прага, как внизу тенистыми пятнами облаков покрывается подёрнутая дымкой далёкая земля.
Но предвкушение встречи с далёкой родиной предков выпило последние силы. Анежка укрылась синим одеялом и, попросив стюардессу не беспокоить её с ужином, прислонилась головой к иллюминатору. Несмотря на усталость, сон долго не шёл, всё ходил вокруг да около, касался разума липкими, сладкими пальцами, но тут же отдалялся.
Казалось, она и не засыпала, только-только закрыла глаза, и тут же раздался голос пилота, который объявил посадку в Москве. Голова раскалывалась, рубашка неприятно липла к телу, пальцы свело судорогой. Так бывало всякий раз, когда Анежка видела один и тот же кошмар.
Шкодовка (чеш. škodovka) – уменьшительно-ласкательное название чешского автомобиля Шкода (Škoda).
Орлой (Пражские куранты) – средневековые башенные часы, имеющие астрономический и календарный циферблат. Спроектированы в 15 веке часовщиком Яном Руже.
Вацлавская площадь (разг. Вацлавка, Вацлавак) – центр Нового Города в Праге, названа в честь святого Вацлава, патрона Чехии.
Княгиня Либуше (чеш. Libuše) – чешская правительница, от неё вели род все чешские короли. Предрекла Праге великую славу, считается её основательницей и заступницей.