Всего в пяти шагах дальше по дороге, перекрывая потрескивание костра, в небо взвился пронзительный, мяукающий плач.
– Что это было? – Сол застыл, вглядываясь в тени.
– Древесная кошка, – предположил я. – Наверное, заплутала в дыму.
Всхлип раздался снова. Уже не так похоже на кошку, скорее на какого-то чужака.
– По звуку… почти как человек, – сказал Сол. Он подошел к кустам брусники, Тор – за ним. Граница Фельстада вся поросла старыми, полыми деревьями и высокими кустарниками.
Мне не хотелось ждать, но я поборол желание велеть им вернуться. Они пришли мне на помощь и бились за мою жену. Я вполне мог позволить им поискать эту чертову кошку, пока…
– Клянусь богами. – Тор сунул руки в кусты у основания одного из погибших деревьев. Из пустого пространства между корнями он вытащил нечто, похожее на темную льняную тряпку. – Это ребенок. Фейри.
Сол круглыми глазами смотрел на младенца в руках своего консорта.
Эрика шмыгнула носом и подошла к Тору.
– Народ дремучих лесов на Юге все еще крепко верит в удачу и дурные предзнаменования. – Она вздохнула. – Этот мальчик, должно быть, родился недавно. Родиться посреди кровопролития – что ж, они легко могли поверить, что он несет с собой дурные знамения. Они оставили его как подношение своим богам.
– Черта с два, – отрезал Тор. – Я его здесь не оставлю.
Глаза Эрики вспыхнули белым сиянием.
– Конечно, не оставишь. Иначе кто будет звать тебя отцом?
Услышав это, Тор дрогнул. Его грязные ногти впились в льняную ткань, которой был обмотан младенец. Гуннар фыркнул, но улыбнулся, притягивая Эрику к своему боку, когда ее глаза прояснились.
Треклятая женщина все еще не сознавала половины вещей, что произносила вслух.
– Отцом? – Тор поднял взгляд на Сола.
Солнечный Принц мгновение был поглощен своими мыслями, затем отодвинул льняную ткань в сторонку, изучая мягкие черты юного фейри.
– Новое путешествие восстанет из пламени.
Он оглянулся на огненную башню, стоящую над Фельстадом.
Челюсть Тора отвисла.
– Плач во тьме. Следи за кустами.
– Боги. Вот о чем Калиста говорила вам двоим. – Малин прикрыла улыбку ладонью. – Вы должны были найти его.
– Новое путешествие. – Сол прочистил горло, изучая лицо Тора.
Тор просто взял Сола за руку, держа младенца на изгибе локтя, и сказал:
– Тогда пойдем. Нам надо кое-что обсудить.
Глава 36. Повелитель теней
– Значит, ты думаешь, у Королевы Астрид зловещие планы? – спросил Никлас. Он постукивал ножом то по одному колену, то по другому.
– Я думаю, глупо было со стороны Бритты не подумать о том, что столь амбициозная королева заявится сюда не затем, чтобы расширять свое влияние.
– Но какова ее конечная цель?
– Бритта все намекала, что есть какая-то темная сила, которая захватит каждое королевство и все виды магии.
Никлас нахмурился:
– Не так уж сложно поверить, что одно из королевств рано или поздно решит свергнуть все остальные.
Нужно будет следить за Южным королевством. Уж кто-кто, а они точно могут представлять угрозу в будущем.
– Вот, – Никлас закрепил льняную повязку на моем ожоге, – ты готов. Она ждет тебя.
Огни Фельстада угасли, но дым от пепелища все еще поднимался над верхушками деревьев, когда я вышел из палатки.
Сол и Тор пошли поговорить с Херьей и Хагеном о брошенном мальчике-фейри. Судя по тому, как Херья сейчас прижимала ребенка к себе, я не сомневался, что Север только что обрел нового принца.
Не идеальное время, чтобы добавлять в наш строй беспомощного младенца, но если фейри должен был стать сыном Солнечного Принца и Торстена, то я буду защищать его так, точно он один из наших.
Наши люди все еще обрабатывали свои раны, но все медицкие и эликсирщики особенное внимание уделяли тем детям, которых мы спасли.
Това перевязывала пальцы Стигу. Он кивнул мне, когда я проходил мимо. Сын Торвальда уснул у Стига на коленях после того, как Никлас наложил шину на сломанную ногу мальчика и смазал мшистым эликсиром ожоги, а также ножевые ранения, которые однажды станут жуткими шрамами на его коже.
Иногда я задавался вопросом, насколько темной может стать моя душа, но вот детей я не пытал. Я понял, что Черный Дворец растерял всю человечность, когда увидел раны на сыне Торвальда, на спине Эша. Даже у Ханны были раны на животе и хребте.
Если бы Ивар и Бритта уже не были мертвы, я бы подвесил их вверх тормашками, как Никлас поступил с Иро, а затем предложил бы всякому желающему пырнуть их клинком.
Меж деревьев пронесся порыв ветра, сдувая с ее шеи рыжие волосы и развевая их подобно плащу.