Выстроилась сцена, и мы услышали далекие голоса, говорящие шепотом; чем ближе мы подходили, тем четче их было слышно.
– Хочешь заплатить за мое молчание?
– А разве не так принято в Мелланстраде?
Дыхание перехватило. Вален крепче сжал мою руку.
– Что это? – спросил он.
– Воспоминания. – Я улыбнулась, когда дым расступился и ясно обрисовался момент из его прошлого. – Те, что дороги твоему сердцу. Те, которые тьма заставляет тебя забыть.
Вален и Элиза стояли рядом в каком-то сыром переулке позади шумного заведения. Она выглядела по-другому, одетая как – ну, она была одета как мальчик. А Вален – на нем был треклятый сюртук. Его волосы в воспоминании были золотыми и более короткими. И… где, черт побери, были его уши фейри?
Я оставила свои вопросы при себе и прислушалась.
Версия Валена из воспоминания склонилась к уху Элизы. Она застыла. Я даже не была уверена, что она дышала.
– И все же, – прошептал он, – придержите свою плату на потом, де хон.
Воспоминание померкло.
Стоявший рядом со мной Вален выглядел слабым, но его губы дрогнули в легкой улыбке.
– Это самый первый раз, когда я заговорил с Элизой. Она считала, что она такая умная, раз переоделась мужчиной. Я ее с другого конца комнаты заметил.
Шипение и клацанье зубов зверя позади все еще подбиралось к нашим спинам.
– Пойдем, нужно идти дальше. – Я ухватилась за его руки, и мы сделали несколько шаркающих шагов, прежде чем появилось новое воспоминание.
– Мы в библиотеке? – Со всех сторон были стены книг и пергамента. В воздухе витали запахи пыли, мяты и вина.
Но в центре воспоминания был Вален, все еще одетый как купцы в Клокгласе. Он сделал глоток из рога для питья, улыбаясь поверх него Элизе, которая сидела на покрытой мехом кушетке. На ней была корона из ягод рябины, а длинные волосы лежали на плечах.
Огонь королевы еще не загорелся в ее глазах.
– Квинна, – сказал Вален со смешком в голосе. – О чем вы хотите спросить?
Элиза поерзала на кушетке:
– Просто хотела узнать, откуда родом ваш народ.
– И каковы ваши предположения?
– Ну, я слышала, будто вы знатного рода, но из другого королевства.
– Так люди говорят?
– Они на это надеются. Особенно матери, которые так и видят своих дочерей у ваших ног.
По моим венам пронеслась жаркая волна. То, что этот прошлый Вален чувствовал в тот момент, разговаривая со своей будущей королевой, нахлынуло на меня и заставило кое-что осознать. Он боролся с влечением к этой женщине. Если бы он не выглядел таким несчастным и слабым, стоя рядом со мной, я могла посмеяться над тем, как глупо было бороться с чувством, расцветавшим в его сердце.
– Боюсь, я буду не впечатлен, – сказал он воспоминанию о своей жене. – Я предпочитаю женщин, которые стоят на ногах, а не на коленях. Гордо и прямо.
– Стоят на шаг позади вас? – ехидно спросила Элиза.
– Скорее рядом со мной.
Мне определенно нравился Северный король.
Я похлопала Валена по руке и указала на выражение лица Элизы.
– Я чувствую, что именно сейчас она и увидела в тебе кого-то, способного захватить ее сердце. Взгляни на ее лицо. Она видит тебя в другом свете.
Вален медленными кругами растирал свою грудь:
– Где она, Малин? Я хочу…
Его голос оборвался, когда раскрылся рот. Тело Валена затряслось от напряжения. Я, злобно прищурившись, метнула взгляд в поджидающую тьму, молча проклиная ее. Боль, тяга к крови его не заберут. Ведь все получается. Вот он, ответ; это наверняка он.
– Посмотрим еще? – Я улыбнулась и скрыла свою бурную радость, когда Вален попытался ухмыльнуться в ответ.
Мгновения, сложенные из дыма и тумана, сворачивались и разворачивались в разные образы: мгновения, где будущий король и его будущая королева начали влюбляться. Я видела, как Элиза ухаживала за Валеном, когда он страдал от своего «недуга».
Его мысли выдавали, что он был во власти своего проклятия, но Элиза об этом не знала. Она звала его Легионом; она переживала за него.
Случилось нападение. Я затаила дыхание, когда они сражались с разбойниками в своем королевстве, когда Элиза впервые убила человека. Вален обнимал ее, пока она пребывала в шоке, забрав чужую жизнь.
В воспоминании, наполненном мягким светом свечей, я опустилась на корточки, чтобы послушать, как Элиза признается своему Легиону Грею в том, как именно потеряла кончики своих пальцев. Желчь обожгла заднюю стенку горла, но не от моего огорчения, а от Валена в воспоминании. Он ерзал на своем сиденье, пока она рассказывала свою историю, потому что именно он отрезал эти кончики. Или, точнее, нет, не он – зверь внутри его.