Я отвела взгляд, чувствуя себя совершенно непрошеным свидетелем столь интимного момента, но король был им просто зачарован.
– Я и раньше понимал, что люблю ее, – прошептал он, разглядывая воспоминание о том, как его руки обвивались вокруг спящего тела Элизы. – Но в тот миг, увидев ее подле себя, я понял, что отныне хочу просыпаться лишь рядом с ней.
Я прошла с Валеном по первым битвам их войны. Видеть кровопролитие, страх – это была странная агония. Вот что было перед нами. Новая боль, новые страхи, новый риск. Люди пытались предать свою новую королеву; Вален их перебил. Его схватили; его жена подняла армию.
– Клянусь богами, – ахнула я, обходя призраков на их поле боя. – Это же Кейз.
Вален рядом со мной усмехнулся, когда вышедшее из дыма воспоминание о нем заглянуло в черные глаза моего мужа. На глазах и губах Кейза была боевая раскраска. Его кожу покрывал пот, а щеки забрызгались кровью.
– Я могу продолжить, король. – Кейз указал мечом на убегающего человека. Боги, это же тот мерзавец, что обидел Элизу. – Поторопись. Кое-кому это королевство уже осточертело.
– Право же, он всегда такой душка, – тихо проговорил Вален.
Мне хотелось заулюлюкать, когда Вален нагнал беглеца и вонзил свой топор ему в череп. В конце он получил то, чего заслуживал.
Самым трогательным моментом было воспоминание, от которого у Валена перехватило дыхание. Оно показалось, когда дым расступился и на другом конце поля боя он увидел Элизу, она тяжело дышала, держа в руке клинок. Она смотрела лишь на него. Вален не моргал.
Она прыгнула в его объятия, и он вцепился в нее, целовал так, точно она могла исчезнуть. Я стала свидетелем их единства, пока они выращивали свое новое королевство. Свидетелем смеха, любви и обожания между молодыми королем и королевой.
Но пустой, страдальческий крик стряхнул воспоминания обратно во тьму.
Вален, колеблясь, оглянулся через плечо:
– Она все еще здесь. Я чувствую, она тянет меня назад. Не знаю, смогу ли на этот раз освободиться.
– Сможешь. Я здесь, чтобы помочь тебе. Помни, что тебе сказала Калиста. Пока жажда крови не будет укрыта тенями, забыта, исчезнет…
– Тогда лишь король земляной сможет жить так, как прежде, – закончил он.
– Но она также сказала мне шагнуть во тьму, и тогда привычки зверя будут забыты. – Я подняла ладонь. Ленточки тьмы туманом вились вокруг моих пальцев. – Я воровка памяти. Я поделилась с тобой своей короной. Впусти меня, Вален, и позволь сделать то, что у меня лучше всего получается.
Вален с сомнением глядел на тени на моей руке.
– Я могу забрать у тебя эту боль, – прошептала я. – Но сперва ты должен сам ее отпустить. Ты держишься за нее, словно веришь, что заслуживаешь этого. Но это не так, Вален. Тебя ждет целая жизнь. Тебя ждет любовь.
Дыхание Валена стало тяжелым. Он закрыл глаза:
– Она удерживает меня здесь. Ты не понимаешь притяжения жажды крови. Она поглощает меня.
– Тебя ждет нечто куда более ценное. То, за что ты сражался, за что проливал кровь. Не позволяй тьме победить.
– Я впустил ее обратно, – проговорил он хрипло. Почти по-звериному. Словно он вновь превращался в то пустое существо. – Элиза… боги, она заслуживает лучшего, чем это. Я… сам выбрал уничтожить нас.
Пекло, я его теряла. Он вновь сложился и, упав на колени, принялся хватать ртом воздух.
Я сжала его руку. Мышцы под моей ладонью дернулись от моего прикосновения.
– Выбери ее, Вален. Зверь не владеет ни кусочком твоего сердца или разума. Все кусочки принадлежат ей. Она ждет тебя.
Он стиснул зубы. Туча придвинулась ближе.
Боги, Элизе придется меня простить.
– Вален. – Он повернул ко мне свое измученное лицо. – Ты должен отпустить. Они нуждаются в тебе. Твоя жена и… твое дитя.
Он несколько раз моргнул:
– Ты знаешь?
Теперь в шоке была уже я:
– Погоди, ты знаешь?
Губы короля тронула легчайшая улыбка.
– Элиза ненавидит зерновой хлеб. – Он выпрямился, словно разговор о королеве заставил тьму отступить. – Я нашел травы через несколько дней после нашего прибытия и заволновался, что она может скрывать от меня ранение, так что спросил у Никласа, от чего они.
– И ты ничего не сказал.
Его улыбка стала шире.
– Не хочу испортить то грандиозное объявление, что она запланировала. Я упомянул о своих подозрениях Солу, когда согласился вновь стать проклятым. Лишь так я мог вынести эту мысль. Если все пойдет не по плану, то я должен был знать, что он ее – их – убережет.