Желваки напряглись на лице Валена, когда он протянул руку над перекатывающимися волнами. Течения заставили воду бурно вздыматься. Собралась белая пена, а вода начала закручиваться водоворотами, дико швыряя корабль вверх и вниз.
– Все боги! – воскликнула Херья, цепляясь за Хагена, пока боевой корабль бросало туда-сюда.
Харальд прошипел своему экипажу команды на языке, которого я не понимал. Я, не веря своим глазам, стоял и смотрел, как зазубренные, насквозь мокрые пики черного скалистого морского дна прорезали поверхность. Монструозный барьер начал разделять два корабля, два царства.
– Мне не требовалось убивать твоего брата, дабы доказать, что у нас всегда больше силы, чем у моря, – прокричал Вален, заглушая ярость, с которой новая стена морских гор вспорола океан. – Считай это моим первым приказом. Морские фейри останутся там, где им место. Поверженные и запертые в своих холодных, темных глубинах. Сделаете хоть шаг на сушу – и мы вас убьем.
Прежде чем скалистая стена окончательно скрыла корабль Торвальда, Халвар бросил на Валена последний, исполненный ненависти взгляд и поднял вверх все десять своих длинных, узловатых пальцев. Бессловесная угроза. Новая распря. Новый враг.
Лишь когда волны успокоились и угроза мести Харальда была благополучно отложена на будущее, мы бросились к Эрике.
Элиза уже прижимала ткань к лицу девушки. Когда Гуннар попытался коснуться фейри, она отдернулась.
– Нет, – прошептала она. – Пожалуйста, не смотри на меня.
В глазах Гуннара показалась новая боль.
– Эрика…
– Я испорчена.
– Боги. – Ари покачал головой и пробормотал так тихо, что расслышали только я и Малин: – Двор Звезд на Юге известен своим тщеславием. Скромность Эрики и в самом деле – аномалия, но ей с детства внушали, что она должна воплощать собой совершенство. Похоже, некоторые уроки не забываются.
Грудь охватила какая-то беспокойная жалость. Я поморщился. Я не особо любил Эрику, для меня она была ничего не значащим пассажиром. По крайней мере, так я считал. Но злость, нацеленная на ее Южных родичей, которые заставили ее думать, что треклятый шрам лишит ее всяческой ценности, закипела в моей крови.
Игнорируя ее мольбы отвернуться, Гуннар ухватил Эрику за лицо, стараясь не потревожить рану, и крепко прижал ее губы к своим.
Вален и Сол усмехнулись. Ари ухмыльнулся и начал медленно аплодировать.
Гуннар целовал Эрику так, словно она была его последним шансом сделать вдох. Когда он отстранился, она уставилась на него сияющими глазами. Все требования, чтобы он ушел, умерли на ее языке.
– Женщина, если ты до сих пор не поняла, что я пойду за тобой куда угодно, тогда я ужаснейшим образом провалился, – прошептал он ей в губы. – Ты заработала свой первый боевой шрам, и я буду смотреть на него каждый чертов день, трепеща от его красоты.
Он вновь поцеловал ее. Весь корабль стряхнул с себя выводящее из равновесия столкновение с морем, а каждый член семьи Ферусов, как и Хаген, настаивал, что это именно у него Гуннар Штром научился так сладко изъясняться.
Когда корабль поплыл обратно к Клокгласу, я вновь оглянулся через плечо. Зловещая стена была знаком этой битвы.
Не сомневаюсь, она будет и знаком битв грядущих.
– И как мне его теперь называть? – Ари облокотился о леер, не глядя ни на что конкретное, только на море, и завел один из своих монологов. – Король земли и моря? Боги, это как же у него самомнение раздуется. Король, который принес свою жизнь в жертву проклятью, чтобы проложить нам дорогу к спасению не кого-нибудь, а детей. Детей, Повелитель теней. Это уже достаточно героический поступок, чтобы поэмы и саги о нем вырезали на треклятом камне. А теперь он еще заработал какой-то знак морского короля. Уверен, Никлас захочет его изучить, но я считаю, что у Валена теперь есть некая сила, которую морской народ захочет вернуть. Я бы обошелся и без новых врагов, но увы, все так, как есть. Ты готов, Повелитель теней? – закончил Ари, сделав короткий вдох.
Этот мужчина и его болтовня… Должно быть, утомительно ему жить, когда в голове скачет так много треклятых мыслей.
– Готов к чему?
– К следующему шагу? План утвержден?
В желудке стало кисло, он сжался и завязался узлом, который, я был уверен, развяжется только тогда, когда все закончится. В нашу пользу – или же нет.
– Все готово. Когда вернемся, настанет пора выполнить последние задачи.
Глава 41. Воровка памяти